Центры паломничеств
Святые места

Церковь Покрова Пресвятой Богородицы в г. Усть-Каменогорск

Описание Церкви Покрова Пресвятой Богородицы в г. Усть-Каменогорск

Каждый отрезок времени ассоциируется у людей с тем или иным образом. При этом неважно, чей это образ - человека, символа, здания, наконец. Таким образом, для дореволюционного Усть-Каменогорска был Покровский собор. Именно он возникает в воображении людей, обращающихся к прошлому края. Этому способствует наличие большого количества фотографий тех лет, где собор запечатлен с разных точек, но всегда красив, величественен, строен и благороден. Думается образ этот еще долго не угаснет, а быть может навсегда останется символом безвозвратно ушедшей эпохи.

Церковь Покрова Пресвятой Богородицы в г. Усть-Каменогорск

В нынешнем 2010 году Усть-Каменогорску исполнилось 290 лет. За это, почти трехсотлетнее существование города собор украшал его всего-то около пятидесяти лет с 1888 по 1936 год.

Строительство Покровского собора началось в 1885 году, на средства купца Михайлова и других благотворителей [1].Освящён он был в год празднования 900-летия Крещения Руси, в 1888 г.

Дореволюционная история Покровского собора неразрывно связана с личностью протоиерея Александра Владимировича Дагаева, настоятеля храма с 1892 года до своей мученической кончины в начале 1920 года. Он родился в 1862 году в городе Бийске в семье протоиерея Владимира. Необходимое для священнослужителя образование юноша Александр получил в стенах Томской Духовной Семинарии. В 1884 году он сочетался браком с дочерью Бийского купца Алексея Дробинина Стефанидой [2].
Вскоре после венчания, ставленник Александр был рукоположен во диакона, а затем и во пресвитера. В 1892 году он получает назначение в Усть-Каменогорск, в качестве настоятеля недавно построенного собора.

Помимо своей роли, как главной святыни православия в Усть-Каменогорске, Покровский собор явился также и центром просветительской деятельности. Это выражалось преподавательской деятельностью клириков собора в ряде учебных заведений города. Закон Божий преподавался в Высшем Городском начальном училище, Мариинском женском училище, Женской гимназии.
Время настоятельства отца Александра отмечено строительством приписного к собору Трехсвятительского храма в Заульбинской слободе. Храм был построен в 1906 году [3].

После февральской революции и октябрьского переворота советская власть распространилась по большей части бывшей Российской империи, в том числе и в Усть-Каменогорске. Начались репрессии в отношении церкви, стоявшей на страже вековых монархических идей и народной нравственности. Одной из жертв террора стал клирик Преображенской церкви дисциплинарного батальона (по другим данным Троицкой церкви в крепости) протоиерей Сергий Феноменов. После его гибели на служение в крепость был переведён сын отца Александра - Михаил Дагаев, ранее служивший в селе Михайло-Архангельское (Ленинка, Сагыр) вместе с зятем о. Александра - священником Алексием Подойниковым, женатым на старшей дочери Дагаевых - Евфалии Александровне [4].

После того, как Усть-Каменогорский совдеп был разгромлен отрядами атамана Бориса Владимировича Анненкова, его председатель - Яков Ушанов, был помещен в казематы крепости, а затем умерщвлён. Казнь Якова Ушанова послужила предлогом для дикой расправы над протоиереем Александром, несмотря на его полную непричастность к этой акции. Но новой власти был нетерпим человек, пользующийся всеобщим уважением, пламенный проповедник, обличитель нечестия, человек, который в условиях разгула беззакония до конца не оставлявший преподавания Закона Божия, и даже «...в виду плохой успеваемости учащихся требовал дополнительных часов!» [5].

Арестован отец Александр был в январе 1920 года. В это время аресты приняли повальный характер, их жертвами стали многие известные и уважаемые в Усть-Каменогорске люди: городской голова Сидоров, генерал Веденин, отказавшийся сотрудничать с большевиками владелец типографии Горлов (благодаря «горловским» открыткам мы имеем представление о дореволюционном городе), многие оставшиеся в городе солдаты и офицеры Царской и Белой армий.

«Контрреволюционеров», в числе которых был протоиерей Александр Владимирович Дагаев, «освободители» изрубили шашками за городом. На этом надругательства не закончились, и привязанное к лошади окровавленное тело (с отсеченной головой и правой рукой), утром следующего дня волочили по заснеженным городским улицам. Семья казненного священника оказалась в общественной изоляции (из страха расправы, друзья и знакомые отвернулись от них). Стефанида Александровна вынуждена была поменять место жительства, и уехала в Павлодар. В городе и окрестностях оставались еще два священника из семьи Дагаевых - сын отца Александра Михаил и зять - Алексий Подойников, в последующие годы, при советской власти, служившие в городе Риддере [6].

В 1923 году все существовавшие в Усть-Каменогорске храмы, в их числе и Покровский собор были переданы обновленческим общинам и, оставались в их ведении вплоть до закрытия и разрушения. Для православных (тихоновцев) началась «одиссея» по приспособленным молитвенным домам.

Документы хранящиеся в ГАВКО свидетельствуют о том, что православные, вынужденные ютиться в подобных домах, не оставляли мысли вернуть себе один из храмов. В частности, на заседании президиума Усть-Каменогорского горсовета, проводившегося 8-9 сентября 1927 г. рассматривался вопрос о передаче одного из храмов Покровско-Троицкой обновленческой общины тихоновцам. Как явствует из документа, главной мотивировкой решения был добровольный отказ тихоновской общины от храмов. «Ввиду того, что Старо-Православная община в 1923 году сама же отказалась взять храм, боясь ответственности и мотивируя тяжелым условием выполнения договора, предлагаемого Адмотделом таким образом обои соборы добровольно были переданы обновленцам, которые заключили договор с Адмотделом и пока до сего времени ни один пункт договора не нарушен, чтобы могло последовать расторжение договора, а поэтому ходатайство Старо-Православной общины оставить без удовлетворения и договор, заключенный с Адмотделом в 1923-25 г. впредь считать в силе, т.е. храмы остаются в пользовании общины обновленцев» [7].

До момента массового закрытия сельских церквей в 1929 г., количество обновленческих и тихоновских общин в Усть-Каменогорском уезде было примерно равным, с преобладанием старо-православных, имеющих 28 сельских храмов и молитвенных домов против 20-ти синодальных. Храмовый перевес наблюдался за обновленцами лишь в городе: 1:3 [8]. Постепенно церковная жизнь сводилась к крупным населенным пунктам и городам области. В середине 30-х г.г. ХХ века продолжали действовать в Усть-Каменогорске две половины когда-то единой общины Покровского собора: обновленцы и старо-православные. В это время произошли некоторые серьезные изменения в отношениях между Советским государством и обновленцами. Постепенно, в связи с нарастанием политики массовых репрессий, власть перестала различать тихоновцев и синодалов. Вся мощь механизмов подавления обрушилась и на раскольников, сыгравших свою роль в разложении церкви и теперь ставших ненужными. Последовали, в общесоюзном масштабе, закрытия обновленческих церквей, аресты рядового духовенства и видных иерархов. Первая серьезная утрата для обновленческой Покровско-Троицкой общины произошла еще в 1928 году, когда был на долгие десятилетия закрыт старейший ныне в Прииртышье Троицкий храм в крепости.

Таким образом, по Усть-Каменогорску к середине 30-х г.г. сложилась следующая ситуация. Обновленцы владели Покровским собором и Трехсвятительской церковью в Заульбинской слободе. Старо-православная община теперь размещалась по улице Красно-Октябрьской (ныне проспект Ауэзова).

В середине 30-х годов ХХ века православные возобновили попытки вернуть себе Покровский собор, или хотя бы его часть. На заседании Президиума Усть-Каменогорского Горсовета, состоявшегося 8 октября 1934 года под пунктом 7 разбиралось следующее дело:

«...Слушали: Заявление членов Покровского приходского Совета о разрешении производить молитвенные собрания в одной из половин собора. Постановили: Ходатайство общины удовлетворить, занятие одной из половин собора рекомендовать договориться с обновленческой общиной» [9].

Документ подтверждает изменение отношения Советского государства к обновленцам. Власти уже не столь категоричны как ранее. К сожалению, Покровский собор полностью продолжал принадлежать обновленцам, которые, не допуская православных, своими силами не в состоянии были поддерживать внешнее и внутреннее благолепие собора. Еще раньше тяжбы за право служения в Покровском соборе, а именно 16 марта 1934 года над городом перестал раздаваться «малиновый звон» колоколов.
В этот день происходило очередное заседание президиума Горсовета, где, в числе других, рассматривался следующий вопрос:

«Слушали: Заявление трудящихся масс о прекращении колокольного звона на Покровском сборе.

Постановили: В связи с поступлением заявлений трудящихся масс о прекращении колокольного звона на Покровском соборе и учитывая, что последний (звон) мешает работе учреждений и организаций, особенно в дни старобытового религиозного праздника Пасхи. Предложить церковному Совету общины верующих христиан Покровского Собора прекратить колокольный звон на Соборе, как в пасхальные дни, так и во все остальные дни сбора верующих христиан» [10].

Каждый себе представляет сегодня, чем бы грозило приходскому совету и верующим в те годы отказ от подобного рода предложения. Звон был прекращен.

1935-1936 годы - время трагического завершения существования Покровского собора. Среди обновленцев, которых теперь возглавлял протоиерей Быстров, наметились метания, лихорадочные поиски выхода из надвигавшегося тупика. Не в силах содержать собор, выплачивать все увеличивавшиеся налоги на помещение и священнослужителей, синодалы в апреле 1935 года добровольно оставили храм, помещением которого незадолго до этого не желали делиться с православной общиной. Перед нами протокол № 5 заседания Президиума Усть-Каменогорского Горсовета от 3 апреля 1935 года.

«...§ 3. Слушали: Рассмотрение ходатайства и утверждение протокола общего собрания и совета общины религиозников и о перемещении из собора с предоставлением помещения.

Постановили:

В ходатайстве удовлетворить. Протокол общего собрания общины утвердить., предложить Зав. горкомхозом и руководителю жил.союза немедленно предоставить помещение для религиозников вполне пригодным для служения. (все эти нелепые обороты в подлиннике). Просить Райисполком решение Президиума Горсовета утвердить» [11].

Обычная для тех лет картина агонии обновленчества. Оставшись почти без паствы, не имеющие возможности выжить, раскольники по всему СССР продолжали удерживать храмы в своей власти. Время от времени пустующие соборы и церкви у них отбирались государством и, в большинстве случаев, уничтожались. Тогда обновленцы захватывали оставшиеся «тихоновские» храмы, которые ждала та же судьба. Они явились косвенными, а часто и прямыми виновниками закрытия десятков тысяч церквей в СССР и их разрушения [12].

Так случилось и в Усть-Каменогорске. Покровский собор был закрыт и превращен в зернохранилище. Об этом свидетельствуют документы ГАВКО и старожилы города. Одна из них - Екатерина Георгиевна Докшина (урожденная - Бочевская - из семьи ссыльных поляков) 1921 года рождения. Екатерина Георгиевна училась в школе им. Кирова (бывшее Мариинское женское училище), стоявшей напротив собора, и поэтому процесс превращения храма в зернохранилище и последующий его снос происходили на ее глазах.

После закрытия у Покровского собора были с помощью тракторов снесены купола, но храм стоял еще немногим больше года.
Наступил роковой для собора 1936 год. Давно угасла жизнь большинства сельских приходов. Но в Усть-Каменогорске продолжали действовать два обновленческих храма: Покровский молитвенный дом и Трехсвятительская церковь, и православный Покровский молитвенный дом. Правда, размещался он уже не по Красно-Октябрьской улице, а по новому адресу [13].

В последний день мая 1936 года состоялось Заседание Устькаменогорского городского Совета. Решались различные будничные проблемы. Пятым пунктом протокола собрания, который был записан простым карандашом в ученической тетради, был раздел "разное". После решения судьбы некоего подсобного работника, чем-то провинившегося, заслушали сообщение:

«...О разборке здания бывшего собора.

Постановили: В связи с тем, что здание собора - приспособить под иное здание без вложений громадных сумм невозможно, пленум находит целесообразным его разобрать и использовать материал на нужды местного строительства ...» [14].

В сентябре 1936 года обновленцев постиг еще один удар. Пал их последний бастион - Трехсвятительский храм в Заульбинской слободе, когда-то приписной к Покровскому собору, а в то время единственный типовой в городе. Познакомимся с документом, закрепившим уничтожение последнего дореволюционного храма.

«Постановление президиума Каз.ЦИК "О закрытии Заульбинской церкви".

На основании ст. т. 49,51 постановления ВЦИК от 8.04.28 г. о культах, договор с общиной верующих при Заульбинской церкви расторгнуть ввиду не исполнения общиной предложения технической комиссии о ремонте здания церкви. Заульбинскую церковь ликвидировать. Здание передать в распоряжение Заульбинского сельского совета, под культурно-просветительное учреждение.
21 сентября 1936 года» [15].
В 1938 году всякие легальные богослужения в городе были прекращены после закрытия последних молитвенных домов как тихоновцев, так и обновленцев.
Перед Великой Отечественной войной, в 1940 году была разобрана, уже несколько лет закрытая для богослужений Трехсвятительская церковь в Заульбинской слободе. В областном архиве сохранились документы, свидетельствующие об использовании на светские нужды остатков этого храма. Вот, например, выписка из решения бюро городского Комитета КП (б) от 26 июня 1940 года (почти ровно год до 22 июня 1941 г.), касающаяся благоустройства и строительства в городе.
«...§ 14. Просить ВК облисполком дать указание Кировскому райисполкому о передаче имеющихся в Заульбинке каменных плит городу для использования их на строительство тротуаров.
Секретарь Устькаменогорского ГК КП (б) К (В. Тихонов)» [16].
Через некоторое время появляются еще два документа, касающихся этого вопроса.
«...Решение Исполнительного Комитета Восточно-Казахстанского областного Совета депутатов трудящихся г. Усть-Каменогорск 1940 год
О передаче имущества на месте разобранной церкви в Заульбинке Усть-Каменогорскому Исполкому
Исполнительный комитет решил:
1. Обязать пред. Исполкома Кировского Райсовета (тов. Ушакова) передать Устькаменогорскому Горисполкому каменные плиты и железные решетки на месте разобранной церкви в Заульбинке.
2. Обязать Пред. Исполкома Устькаменогорского Горсовета тов. Бостекпаева:
а) часть железной решетки использовать под ограждения могилы лучшего друга казахского поэта Абая Кунанбаева - Евгения Петровича Михаэлиса, похороненного на Устькаменогорском кладбище и на ограждение братских могил.
б) Плиты использовать на благоустройство парка имени тов. Кирова.
Зам. пред. Исполкома В-К обл. Сов. Деп. труд. (Н. Кузембаев)
Секретарь (А. Гузовский)» [17].
Наконец последний документ в трагической истории Трехсвятительского храма.
«Решение Исполнительного комитета В-К областного Совета депутатов трудящихся г. Усть-Каменогорск № 616 от 30 августа 1940 года
Об использовании каменных плит и железных решеток в разобранной церкви в селе Заульбинке
Исполнительный комитет решил:
Все наличие каменных плит и железных решеток в разобранной церкви в селе Заульбинке, как не использованные в селе Заульбинке Кировского района передать Исполнительному комитету Устькаменогорского Гор. Совета Депутатов трудящихся для мощения тротуаров и установления соответствующих оград.
Председатель Исполкома В-К обл. Совета Депутатов трудящихся (Д. Барышев)
Секретарь исполкома (А. Гузовский) [18].
Потребовалась кровопролитная бойня тяжелейшей за всю историю человечества войны, концентрация всевозможных ресурсов, политика оккупантов в отношении церкви на захваченных территориях (немцы в массовом порядке открывали уцелевшие церкви по всей контролируемой ими части СССР), наконец, патриотическая позиция русской Православной Церкви, вставшей на позиции защиты Отечества, невзирая на недавно учиненный погром, чтобы Советское государство, переживавшее тяжелейший период повернулось лицом к духовным нуждам огромного количества своих граждан.
Начиная с 1943 г. в массовом порядке, по всей стране, начали открываться ранее закрытые храмы, а где таковые были разрушены (как в Усть-Каменогорске) строиться новые, либо решались вопросы помещения церквей в приспособленных помещениях (молитвенных домах).
К концу 40-х годов ХХ века в центральной части Усть-Каменогорска уже действовал Православный Покровский храм. Далеко не величественный собор, погибший за 10 лет до этого, но все же жизнь прихода стала налаживаться.
Храм расположился недалеко от места разрушенного собора - в здании бывшего электротеатра "Модерн" Литвинова, где позже размещалась рабочая столовая. По улице Головкова (Андреевская, Ленинская, Мира) есть пустырь между больницей и государственным архивом, "украшенный" трансформаторной будкой. Это место, где с середины 40-х г.г. до начала 60-х г.г. ХХ века действовала Покровская церковь. Был даже разрешен давно не слышанный колокольный звон.
Первым настоятелем храма по ул. Ленинской (Мира, Головкова) стал митрофорный протоиерей Григорий Быстров (до 1948-49 г.г.). Возникает вопрос - не родственник ли он последнего настоятеля Покровского собора Н. Быстрова? К сожалению, данное обстоятельство не выяснено. Возраст и положение обоих не исключает близкого родства (братья - ?). Принадлежность одной семьи разным идейным ориентациям - дело обычное. Усть-Каменогорск на первых порах входил в состав Семипалатинско-Павлодарской епархии, возглавляемой в разное время архиепископом Палладием и епископом Варсонофием. Впоследствии Семипалатинская кафедра была упразднена, а приходы ее вошли в состав Алма-Атинской и Казахстанской епархии. Эта епархия в границах Казахской ССР просуществовала до 1991 года.
В 1948-1952 г.г. в Покровской церкви проходил служение протоиерей Николай Липовецкий, поляк по национальности, поначалу в качестве клирика, а затем и настоятеля. На этом посту его сменил протоиерей Георгий Кузьменко, возглавлявший приход в течение 10 лет. Отец Георгий к концу жизни был удостоен высокой церковной награды - креста с украшением.
Период относительного возрождения церковной жизни продолжался недолго. После смерти вождя Советского государства, генералиссимуса Иосифа Виссарионовича Сталина, некоторое время, по инерции, ситуация оставалась прежней. Но уже в конце 50-х г.г. ХХ века на церковь обрушилось новое гонение, страшное уже тем, что не было вызвано революционным угаром, а проводилось последовательно, планомерно. Был провозглашен лозунг об окончательном преодолении «религиозных пережитков». Вновь стали закрываться храмы, запрещался колокольный звон, преследовалась любая деятельность пастырей вне церковной ограды. В год закрывалось до 850-ти церквей. Прекратили деятельность Духовные школы - осталось только три семинарии: в Москве, Ленинграде и Одессе и две академии: в Ленинграде и Москве. Число монастырей сократилось до 19 (в основном в западной части СССР).
В Усть-Каменогорске храм по-прежнему находился в центре города по ул. Ленинской (Мира, Головкова) существовала хорошо налаженная церковная жизнь. Богослужения сопровождались прекрасным пением хора, руководителем которого был талантливый человек - композитор и регент (дирижер) Михаил Емельянов. До сих пор в храмах Усть-Каменогорска используются его музыкальные произведения. В число певчих входили люди, начинавшие свое служение церкви еще в прежних, позже разрушенных церквях, некоторые до революции. Поэтому хор обладал высоким профессионализмом. Настоятелю-протоиерею Георгию Кузьменко помогали молодые тогда иереи - отец Константин Толстых и отец Николай Попов, бывший родом из Семипалатинска. Украшение любой службы - диакон. Известно имя одного из них. Это Федор Лучко, бывший певчий церковного хора, в 1948 посвященный в диаконский сан епископом Семипалатинским и Павлодарским Варсонофием.
Трудно сейчас объяснить, почему гонения коснулись Усть-Каменогорской общины уже на стадии их завершения в общесоюзном масштабе. Можно предположить, что многое держалось на авторитете маститого старца Георгия Кузьменко, и власти не решались осуществить закрытие в центре города храма. После его смерти настоятелем Покровской церкви был назначен протоиерей Алексий Улович.
Недолгое настоятельство отца Алексия Уловича омрачилось, не по его, разумеется, вине событиями, ставшими предтечей грядущей ссылки церкви на самую глухую окраину Усть-Каменогорска.
«Заместителю ВК облисполкома товарищу Козыревой Р.В. Сообщаю, что в беседе с настоятелем молитвенного дома г. Усть-Каменогорска священником Уловичем по вопросу колокольного звона последний заявил, что колокольный звон с 18 сентября 1960 года будет прекращен. О чем ставлю Вас в известность и прошу проследить. В отношении поднятого вопроса в областной газете о перемещении молитвенного дома на окраину города следует иметь в виду, что данный вопрос принципиально решить можно, но для этого горсовет должен взамен молитвенного дома подыскать соответствующее помещение и представить необходимую документацию на здание для постановки этого вопроса перед Советом.
Кроме этого необходимо учесть церковную обстановку на месте и какую реакцию это перемещение может вызвать. Как известно церковная община в городе Устькаменогорске является одной из мощных, где посещаемость церковных служб доходит до 3-х - 4-х тысяч человек. Все эти вопросы должны быть учтены.
Уполномоченный по делам Русской Православной церкви при Совете Министров Казахской ССР С. Вохменин 7 сентября 1960 г. г. Устькаменогорск» [19].
Возникшая идея перенести церковь на окраину не была оставлена, несмотря на то, что средний возраст прихожан продолжал неуклонно расти, ведь не существовало законодательных актов, которые бы позволяли в любом виде обучить Закону Божию подрастающее поколение. Были, конечно, несмотря ни на что исключения, но в целом религия стала уделом стариков. Перенос храма для многих их них был бы болезненным, в силу элементарной немощи пожилых людей. Но, несмотря на это, в 1964 году, в период настоятельства протоиерея Константина Толстых, храм переехал в приспособленный домик в поселке Мирный, и с этого момента начинается длительный, в несколько десятков лет период, не отмеченный арестами и кровавыми расстрелами, но наполненный гнетущей тишиной и изоляцией от жизни, протекающей за воротами церковной ограды.
Застойные годы отмечены служением ряда священнослужителей, среди которых настоятели: Константин Толстых, Маришев Сергей Петрович (прибыл из Ленинабада. В диаконы рукоположен в городе Ташкенте в январе 1970 года, а во священники в октябре 1971 года в городе Алма-Ате митрополитом Иосифом (Черновым). Известны имена Козлова Василия Николаевича (1928 г.р.), Ушакова Всеволода Поликарповича (1907 г.р.), Томасова Ивана Яковлевича (ум. в 1971 г.) и других священно - и - церковнослужителей [20].
Храм в посёлке Мирный внешне ничем не выделялся среди частной окружающей застройки. Обычный дом со ставнями и наличниками. Лишь попав в ограду, скрывающую внутренний двор можно было увидеть, что дом небольших размеров, чем казалось снаружи. Внутри православные постарались придать зданию облик настоящего (типового) храма: алтарь, иконостас, солея, нижний и верхний клиросы, помещение для исповеди и свечного ящика, а также многое другое необходимое для совершения богослужений.
В государственном архиве хранятся многочисленные документы, свидетельствующие о жизни прихода в застойный период. Не вдаваясь, в общем-то, скучные подробности, можно сказать, что органы местной власти мелочно и придирчиво вмешивались во внутреннюю жизнь Покровской церкви. Любой, самый незначительный вопрос, например, о починке или покраске забора, сооружении синодских помещений и т.д., не мог решиться без вмешательства извне. Давление оказывалось и на пастырскую деятельность клириков храма. Любой священник, кому выпадала очередь произносить проповедь в воскресные или праздничные дни обязан был составлять ее письменно, обычно в объеме ученической тетради в 12-18 листов. Проповеди (или как минимум их часть) проверялись уполномоченным по делам религий и им же выносился вердикт на предмет допуска. В архиве автор обнаружил целый ряд таких тетрадей, каждая из которых сопровождалась еще и сопроводительным документом, где для высших инстанций давался комментарий на предмет, например, благонадежности и лояльности.
Начало изменениям в отношениях между Советским государством и церковью положило активное участие обеих сторон в подготовке торжественного празднования величайшего события в истории Российской государственности - 1000-летия Крещения Руси. К этому времени Покровский молитвенный дом по-прежнему оставался единственным православным храмом в городе с 300-тысячным населением. Период до 1988 года отмечен настоятельством протоиерея Федора (ныне архимандрит) и протоиерея Иоанна (Спичака).
В 1988 году настоятелем храма и благочинным становится протоиерей Вячеслав Михайлович Дылевский (ум. в 1997 году). Время его руководства совпало с началом возрождения православия в нашем городе и крае. Главным событием 1991 года было возвращение верующим Троицкого храма в крепости, построенного в 1889 - 1909 г.г., и как уже говорилось закрытого в 1928 году. Этот храм оказался единственной уцелевшей церковной постройкой Усть-Каменогорска из числа дореволюционных. Обезглавленный, лишенный колокольни, ограды, алтарной части, с выщербленными стенами и осыпавшейся штукатуркой, Троицкий храм вновь распахнул гостеприимно двери для горожан. В заключение, необходимо отметить, что в 2004 году рядом с молитвенным домом в поселке Мирный г. Усть-Каменогорска был построен новый Покровский храм, выполненный из дерева, в котором с тех пор совершаются уставные богослужения. На месте прежнего, разрушенного храма возвышается часовня, выполненная из дерева в 2001 году. Инициатором этих построек был игумен Амфилохий (Бондаренко), в те годы несший послушание настоятеля Покровского храма и благочинного Восточно-Казахстанского церковного округа. Часовня посвящена памяти Новомучеников и Исповедников, Российских и Казахстанских, в годину лютых гонений за Христа пострадавших. Она является памятником погибшим людям и храмам. В настоящее время настоятелем Покровского храма является игумен Митрофан (Тузов), являющийся также благочинным и наместником Троицкого монастыря.

Литература и источники
1. Герасимов Б.Г. Избранные труды: Факсимильное издание. - Усть-Каменогорск: Шыгыс Баспа, 2000. - с. 177-179
2. Иеромонах Амфилохий (Бондаренко) «Священномучениче Александре, моли Бога о нас» // Православный вестник. № 1 (18) 5 янв. 2003 г. г. Усть-Каменогорск
3. Герасимов Б.Г. Избранные труды: Факсимильное издание. - Усть-Каменогорск: Шыгыс Баспа, 2000. - с. 179
4. Алексей Порфирьевич Подойников, священник, впоследствии протоиерей. В 1910 г., после женитьбы на старшей дочери настоятеля Покровского собора, протоиерея Александра Владимировича Дагаева Евфалии был рукоположен епископом Омским Гавриилом в сан диакона к Флоро-Лаврской церкви г. Павлодара. После рукоположения в сан священника, назначен настоятелем Михайло-Архангельской церкви в одноименном селе (ныне Ленинка), где служил до начала 20-х г.г. Переведен настоятелем в г. Риддер. Арестован и расстрелян в 1937 г. Евфалия Александровна, учительница начальных классов школы, скончалась в 1972 г. Материалы иеромонаха (игумена) Амфилохия (Бондаренко)
5. ГАВКО, Ф. 562, Оп. 11, Д. 1 а, Л. 86-97
6. Михаил Александрович Дагаев, сын А.В. Дагаева. В 1914 году рукоположен в сан диакона к церкви села Михайло-Архангельское (ныне Сагыр). Впоследствии священник, протоиерей. В период репрессий кон. 30-х г.г. ХХ в. при невыясненных обстоятельствах снял сан и уехал в Пензу, где учительствовал. Умер в 1973 году. В 1950-х г.г. М.А. Дагаев тайно приезжал в Усть-Каменогорск и Ленинку, навестил родительский дом. Сведения родственников Дагаева
7. ГАВКО, Ф.1, Оп.1, Д. 1, Л. 94
8. ГАВКО, Ф.1, Оп.1, Д. 14, Св. 2, Л. 117 об. - 118
9. ГАВКО, Ф.1, Оп.1, Д. 94, Св. 10, Л. - 131.
10. ГАВКО, Ф.1, Оп.1, Д. 94, Св. 10, Л. - 50
11. ГАВКО, Ф.1, Оп.1, Д. 113, Св. 13, Л. - 9 об.
12. М.Е. Губонин. Патриарх Тихон и история Русской Церковной смуты. Книга I, СПб: «САТИС», 1994. - с. 281-334
13. ГАВКО, Ф.1, Оп.1, Д. 90, Л. - 66
14. ГАВКО, Ф.1, Оп.1, Д. 134, Св. 15, Л. 47 об. - 48
15. ГАВКО, Ф.3, Оп.1, Д. 344, Св. 35, Л. 109
16. ГАВКО, Ф. 176, Оп.3 а, Св. 3, Д. 18, Л. 70
17. ГАВКО, Ф. 176, Оп.3 а, Св. 3, Д. 18, л. 69
18. ГАВКО, Ф. 176, Оп.3 а, Св. 3, Д. 18, л. 67
19. ГАВКО, Ф. 176, Оп.20, Св. 2, Д. 6
20. ГАВКО, Ф. 176, Оп.20. Св. 132, Д. 711, Д. 63

Источник:   http://sobory.ru/article/index.html?object=15494