Монастырь в Бюсси. Мои заметки на полях (часть 6)

Окончание. Предыдущая часть здесь.

Саша

В монастыре есть такая традиция, принимать у себя в год трех-четырех студентов, если не ошибаюсь, из духовной академии в Белоруссии. Посылают в основном, конечно, девушек, и только раз в году на весь Великий Пост приезжает молодой человек. В этом году таким семинаристом оказался Саша.
Саша как бы состоял из двух личностей, которые я воспринимала чуть ли не совершенно отдельно друг от друга: «Саша НЕ в Церкви» и «Саша в Церкви».

Итак, Саша НЕ в Церкви.

Веселый, общительный и очень-очень шутливый. Мне иногда казалось, что было ему в монастыре скучновато. Жил он за пределами обители, все закрывается довольно рано, поэтому надо сидеть одному. На послушания его тоже часто отправляли одного (яблони, например, окопать). Ну если кто-то из гостей-мужчин приедет, тогда можно поговорить, или если Петя вечером не занят, тоже можно, например, в шахматы поиграть. С монахинями ведь много не пообщаешься. А так... Вроде все понятно, Великий пост, да и монастырь... Может, еще и по дому скучал, за границей-то все поди чужое. По-французски он тоже не говорил.
С его непрекращающимся потоком шуток и всевозможных подшучиваний я до конца не разобралась: то ли Саша Не в Церкви сам по себе такой, то ли нарочно (неважно по каким причинам) так много шутил. Причем почти со всеми. Кажется, мне удалось попасть в редкие исключения, чему была рада. После первой попытки я на него как-то тяжело посмотрела (даже не скажу что специально, просто так получилось), и потом мы с ним были на «вы» и обращались к друг другу полными именами: «Александр», «Анна». Я его избегала; может, чувствуя это, он тоже меня взаимно сторонился.

Моим стандартным поведением было бы быстро познакомиться, перейти на «ты», и запрыгнув на стол и болтая ногами, расспросить про жизнь и за жизнь, а потом с легкостью вместе проводить много времени: болтать, шутить, трепаться, по-дружески подкалывать друг друга и ненапряженно состязаться в остроумии (ой ли, Анюта? а потом прокручивать разговоры в голове, находить более удачные выражения и искать возможность ввернуть их в следующем разговоре...). Но спрашивается, стоило ли так далеко ехать, чтобы таким образом проводить две недели Великого Поста?

Вот то-то и оно. Поэтому я отмалчивалась. Это было не всегда легко, бойкие ответы готовы были в любой момент соскочить с языка.

Саша разговаривал на кухне с кем-то из сестер, я расставляла посуду в шкафы:
- Саша, а вот вы будете жениться перед тем, как стать священником?
- Нее, не хочу жениться, - но тон у него какой-то несерьезный при этом, - монахом буду!
- Ага, - ЧУТЬ не сказала я, - будет у нас тогда такой болт-ли-вый мо-censored! - но нет, удержалась, прикусила язык.

Или открывает сервант и на всю трапезную:
- Ба, колбаска! - все поворачиваются и смотрят на Сашу и на сервант в глубоком изумлении. А счастливый семинарист достает большую вазу с вареньем. Оборачивается ко всем и с легким осуждением говорит:
- Сестры, ну какая же колбаска, Великий пост на дворе!

Или вертится на кухне и сообщает одной матушке, так мол и так, он готов поесть сметану (кажется, уже начинали готовиться к Пасхе, поэтому закупали молочные продукты):
- Саша, так ведь пост, нельзя!
Так искренне-искренне:
- Так я ведь по послушанию!

И так далее, и так далее. В общем, я напрягалась в том плане, что смотрела себе под ноги и придерживала язык. Думаю, оставила о себе впечатление либо как о высокомерной, либо как о какой-то зашоренной девицы.

Саша в Церкви.

Всегда в черном подряснике, заходит в храм, снимает скуфейку, кладет поклоны и проходит на клирос. Пел и читал он замечательно. Красивый, хорошо поставленный бас, отличное знание службы, уверенность в своих действиях. Собранность. В монастыре, где клирос женский, мне кажется, был большой подмогой и опорой. В церкви мне было с ним всегда очень приятно. И как я шарахалась от него на кухне, также рада была его видеть на службах. В храме мое напряжение полностью исчезало. Мы никогда не стояли рядом, и я точно знала, что никаких поводов к разговорам, тем более к шуткам здесь быть не могло. Видела его со спины, и мне нравилась его прямая осанка.

И эта разница в отношении меня удивляла: какая-то натянутость и искусственность с Сашей Не в Церкви и тут же простота и спокойная радость с Сашей в Церкви.

Пост comme la poste

Одна молодая женщина, француженка, помогала на кухне. Я рассматривала расписание завтраков, обедов и ужинов и увидела, что в некоторые дни нет чая, который обычно был в 16.00. сразу после келейного правила. Взглянув еще раз на соседку, я скомандовала своему французскому «вперед!»:
- Excusez-moi (экскузе-муа - «извините»), pourquoi (пуркуа - «почему») ce n'est pas ici le thé? (сё не па иси лё те - «здесь нет чая»?) - медленно спросила я.
Женщина мягко улыбнулась и, также медленно выговаривая слова, ответила:
- Parce que (парс кё - Урра, я понимаю!! это «потому что») c'est (се - отлично «это есть») le carême (лё карэм - ??).
Я воодушевилась. Еще бы, столько сразу понять, причем с первого раза!
- Et qu'est-ce que c'est le carême? - (э кэс кё се лё карэм - «и что такое карэм?»)
Последовала долгое объяснение, которое мне ничего не дало. Настал мой черед мягко улыбаться. Объяснить le carême жестами у нее как-то не очень получилось.

Проходила монахиня и женщина ее сразу же спросила, как это будет по-русски:
- Пост, - сразу ответила монахиня, - пост comme la poste («пост» как почта).

«Нда, вот такая тут у вас се ля ви», - подумала я, - «пост comme la poste. А шо делать?»

Псалмы

Однажды вечером, во время шестопсалмия происходящее внезапно поразило меня и сразу же испугало: как не страшно этому мальчику встать одному на середину храма, с одной-единственной зажженной свечой и сказать перед Богом:

... Несть исцеления в плоти моей от лица гнева Твоего, несть мира в костех моих от лица грех моих. Яко беззакония моя превзыдоша главу мою, яко бремя тяжкое отяготеша на мне. Возсмердеша и согниша раны моя от лица безумия моего....

Как может он спокойно об этом говорить? Почему это признание нараспев так легко ему дается? Почему не совестно ему, почему не стыдно? Или он не понимает, что читает? Или не ассоциирует это с собой?

Его слова, которые он так громко и четко выговаривает, которые отлично слышны во всем храме, пугают меня. Мне больно и неловко их слышать, мне страшно от того, что происходит тут, а люди вокруг стоят обыкновенно. Никого ничто не задевает? Все привыкли? Никто ничего не замечает?
Страшно, как страшно...

«Ань, ну ты совсем дикая... Очнись! На службе никогда не была, псалмы никогда не читала?»

Если отзыв Вам понравился и Вы хотите тоже посетить эти святыни, то приглашаем ознакомиться с соответствующими паломническими турами.