Посещение святой горы Афон

Летом 2004 года Господь сподобил меня поучаствовать во встрече на святой горе Афон, устроенной международной организацией православной молодёжи "Syndesmos". В группу набрались православные молодые люди из разных стран - России, Сербии, Польши, Кореи, Конго, Румынии, Египта. Возглавлял группу окфордский профессор господин Димитрий Эконому. Позволю себе поделиться некоторыми впечатлениями об этой поездке, которая для меня стала событием.

Кто не знает - Афон это единственная в мире православная монашеская республика, занимает площадь одноимённого полуострова на севере Греции, куда, по тысячелетней традиции, доступ разрешён только для мужчин. Кому интересно - статья из справочника здесь, более подробно можно почитать здесь, а ниже идут только мои личные впечатления, и ничего более.

Теплоход отправился, мы неспешно поплыли по пронзительно-синей морской глади. Ярко светит солнце, огромная белопенная струя тянется за кильватером. Над кораблём вьются чайки, некоторые из паломников бросают вверх кусочки хлеба и птицы ловят их на лету. Очень красиво. А вот вдруг люди побежали к правому борту - оказалось, там плывут дельфины, сопровождая наше путешествие ко святой горе. Если посмотреть за борт, то можно увидеть, что вода не синяя, а зелёная и очень прозрачная, на много метров вглубь видно, как проплывают друг над другом тёмные стайки тоненьких рыбок.

По левую сторону показались пристани, как, например, Зографского монастыря, а потом и первые прибрежные монастыри, Ксенофонтов, Ксиропотаму... Мощные, впечатляющие крепости, яркие куполочки церквей выглядывают из серых стен.

Подплыли к Пантелеимонову монастырю - и почему-то именно здесь сердце дрогнуло, будто от прикосновения благодати. Появилось чувство, что это - действительно Афон, а не просто я плыву мимо поросших лесом берегов с древними зданиями.

Наконец мы прибыли в последнюю пристань - Дафни. Пора выходить.

Сразу же - в суету, толчею, большая часть людей сходит именно здесь. Палит солнце, раскалённая дорожная пыль под ногами, тёмные стены лавок, по правую сторону - море, у причала несколько белоснежных катеров с благочестивыми названиями, например: "святая Анна", много монахов и самых разных людей, отовсюду многоязычный гомон, в котором различима и русская речь. На пристани монах раскладывает небольшую ткань, и на ней - чётки, иконки, крестики, на продажу. Отсюда отходят два автобуса в Карею, знающие люди всегда бегут первым делом к ним, так как мест в автобусах нередко оказывается меньше, чем желающих поехать.

Но нас это не касалось, поскольку нашу группу ждала машина из монастыря Филофея. Со строгого вида монахом за рулём - отцом Иеронимом. Мы забились в кузов грузовика и поехали. Там, где было рассчитано на восемь человек, нас запихалось 14, ещё и с грудой сумок и рюкзаков. Кому-то пришлось стоять. Пыль от дороги забивалась под брезент, по обеим сторонам тянулись афонские леса, необычайно зелёные, из-за того, что стволы деревьев были плотно обвиты листьями вьюнов. Выглядело невероятно красиво. Спустя полчаса стали появляться вдалеке скиты, наконец показалась столица Афона - Карея - домики и церкви, по обеим сторонам холмов, сходящиеся в низине поселением. В Карее мы сделали небольшую остановку. Это действительно оказался своеобразный городок в три улочки, с кафе, магазинами, представительствами монастырей, почтой, и единственной на святой горе гостиницей. Нас привели к самой древней церкви на Афоне, ей более тысячи лет. Здесь хранится чтимая чудотворная икона, к которой мы приложились. Было по-гречески жарко и, едва улучив свободную минуту, мы все пошли в тень магазинчиков, покупать воду.

В Карее нам подсели ещё монахи, мы потеснились и отправились дальше. Ехать стоя среди пыли, тряски, было несколько утомительно. Профессор Эконому, несмотря на такие условия, держался весьма бодро и подавал нам отличный пример терпения и благодушия. Мы миновали монастырь Ивирон, проезжали ещё небольшие скиты и кельи, наконец прибыли в монастырь Филофея. И когда мы повылезали из машины и через низкие ворота вошли в обитель - тишина, спокойствие, церковь, древние постройки, трава с клумбами, даже цвета, приятные для глаз - мы действительно почувствовали себя в другом мире.
Как нас принимали

Афонское гостеприимство известно, приятно испытать его и на себе: отец-гостинник, чернобородый батюшка в очках, повёл нас наверх, на балкон и пока мы рассаживались, принёс традиционное угощение - лукум, ракию, кофе (по желанию). В первый день прибытия паломникам не дают никаких послушаний, только отдых, да молитва. Разместили нас в нескольких комнатах, по пять человек. Из окна открывается вид на леса, вдалеке - горы.

Помещение для приёма путников называется "архондариком", как нам объяснили, слово "архон" означало в древности высокого гостя, которого принимали с особой честью, аналог в современном языке - VIP-персона. На Афоне к каждому гостю относятся, как к "архону", в этом я имел возможность убедиться самолично.

Что больше всего поражает на Афоне - необыкновенно доброе отношение монахов к паломникам. При том, что паломников достаточно много - каждый день по нескольку десятков человек. При виде паломника монах улыбается, обязательно скажет что-нибудь ободряющее, а после богослужения, когда все выходят из храма на солнечную лужайку, появляется время и поговорить подробнее. Если во многих российских монастырях монахи на трапезе, как правило, сидят в первой части, самой светлой, и едят другие блюда, получше и поразнообразнее, чем паломники, то на Афоне паломников усаживают за центральный, самый "почётный" стол, с другого конца которого трапезует сам настоятель, а монахи - ютятся на столах по краям, и вкушают паломники и монахи одно и то же. Так же и на проходе в трапезную, куда все устремляются после ритмичного стука по особому деревянному билу - каждый идёт свободно, монахи и миряне вместе, никто не одёргивает мирян, чтобы пропускали прежде монахов. По вечерам, когда зной спадает, и ужин позади, духовник монастыря (в нашем случае - старец отец Лука) выходит за ворота, там, под огромной липой, стоят лавочки, открывается вид на море, у горизонта затянутое туманом, а слева, вдалеке - скит монастыря Ивирон среди поросших лесами холмов. Отец Лука садится на лавочку, его окружают паломники, и батюшка начинает вести неспешную беседу, отвечая на вопросы, высказывая поучения... и так до темноты, пока привратник не объявит, что монастырские ворота пора запирать.

Филофея - монастырь по преимуществу греческий, поэтому мне не всегда было возможно общаться столь же полноценно, сколь и греки-паломники. Но и несмотря на это многие братия старались выказать внимание. Помню, отец Илия, улыбчивый пожилой священник с густой рыжей бородой, пытался мне что-то говорить на греческом, а потом, видя тщетность моих усилий понять, отвёл в сторонку и спел для меня по-славянски "Господи, помилуй", чтобы доставить мне приятное. Помню, как тепло общались мы с отцом Геласием - православным немцем, который до принятия пострига служил священником на каком-то из русских приходах в Германии. Общение происходило на жуткой смеси русских, немецких, английских и греческих слов, но, как ни странно, мы прекрасно друг друга понимали. Когда нашу группу ввели в библиотеку, показать древние иконы, облачения и книги монастыря - некоторые из которых хранятся здесь с XIII века, - отец Софроний, узнав, что я русский, специально повёл меня показать древние рукописи на церковно-славянском языке, - потому что подумал, что мне это может быть интересно.

Вообще почти все монахи, кажется, выполняют заповедь апостола Павла: "всегда радуйтесь", и даже те отцы, которые со стороны могли показаться суровыми, в разговоре сразу же "теплели" и улыбались. Таков был старенький отец Георгий, весь седой, у которого в послушание входило заведовать маленьким монастырским магазинчиком. Помню, уже ночью я вышел, чтобы подать записок и приобрести иконок для подарков в Москве и увидел, что отец Георгий закрыл магазин и идёт мне навстречу. Но едва он узнал, что мне нужно, тут же повёл меня в магазин, открыл его и ждал, пока я всё сделаю. И сверх того, он ещё от себя лично подарил мне несколько иконок. Затем закрыл магазин, мы вместе пошли в сторону братского корпуса и вот уже на лестнице нам постречались двое румын из нашей группы, которые также шли в магазин. Отец Георгий тут же, без тени недовольства, опять вернулся в лавочку, уже ради них.

Я так подробно останавливаюсь на этом вопросе потому, что столь любовное, истинно-христианское отношение к паломникам меня очень глубоко тронуло и приятно удивило. При этом я успел заметить, что между собой отцы держатся много строже, как оно, впрочем, и подобает монахам.

О богослужении

На будничных службах в монастыре почти не пели, а либо возглашали, либо читали нараспев. Поэтому литургия проходила за 1,5-2 часа. В воскресные и праздничные дни на службе поют, а поют греки, как правило, красиво, но очень протяжно, так что в такие дни служба занимала до 3 часов. В России я был немало наслышан о строгости "афонского устава". В реальности оказалось, что отцы всё же скорее шествуют золотым путём умеренности в подвигах. Да, братские молитвы начинаются, кажется, с четырёх утра, но при этом отбой - в семь вечера, а ещё обязательно час отдыха среди дня. Да, полные многочасовые службы длинны (правило+утреня+литургия), но при этом пркатически на всех молящихся хватает стасидий - это специальные деревянные конструкции вдоль стен. Можно стоять рядом с ними, оперевшись на подлокотники, если устал - можно чуть присесть, а когда положено (например, на кафизмах) - можно откинуть сиденье и сесть, как в кресло. При этом, естественно, проще думать именно о молитве, а не о ноющих ногах. У нас стасидии я встречал только в старых монастырях, например, в Троицком Соборе Троице-Сергиевой лавры, но там они, увы, почти все сломаны, по-видимому, ещё в советские времена. Что особенно приятно для паломника на Афоне - после вечерней службы иеромонах выносит ковчежцы с мощами святых, открывает их и все монахи, а также паломники могут подойти, приложиться, освятить чёточки или крестики.

О послушаниях

Монастырь Филофея, как и остальные крупные обители Афона, находится на полном самообеспечении естественными источниками энергии. Ещё издревле был проложен водопровод, собирающй воду от окрестных озёр и доставляющий её в монастырь. Помимо основного назначения, водоток даёт также и электроэнергию. Незадолго до того, как мы приехали, над одним из озёр случился обвал, обломки скал завалили проток. Воды поступать стало меньше. И вот, послушанием для нашей группы стала работа по разбору завала на милом лесном озере с водопадом и студёной водой. Все инструменты, сапоги, перчатки нам предоставили в самом лучшем состоянии. Объяснял, что делать и руководил нами замечательный монах - отец Нектарий, о котором у всех нас остались самые светлые воспоминания. Руководство он осуществлял довольно своеобразно: просто объяснял задачу и первым начинал работать. И работал так, что бездельничать или делать дело спустя рукава нам было стыдно. Так что подтягивались. Кидать камни, вывозить тачки с мокрым песком, двигать целые валуны - ощутимый физический труд, но он не был изматывающим. Во-первых, рабочий день занимал всего четыре часа. А во-вторых, отец Нектарий заботился о том, чтобы у нас всегда был сытный обед. На обеде запомнились больше всего дыни и арбузы, необычайно вкусные.

Помимо этого основного занятия, однажды мы собирали фасоль на монастырском огороде и пару раз помогали после ужина убирать со столов посуду. Там же, в трапезной, подвизались два русских послушника - Лука и Александр, помню, они, чуть прервавшись, с живым интересом слушали мои рассказы о современных русских монастырях, а я жалел, что так мало могу вспомнить, так мало знаю.

О путешествиях

В праздник пророка Илии и в воскресенье послушаний не положено, так что в эти дни Димитрий Эконому возил нас в другие обители. В первый день мы посетили соседние Каракаллу и Ивирон, находившиеся в двух и семи километрах соответственно. По причине близости этих мест, путешествовали мы пешком. Помню, в монастыре Каракаллу меня особенно поразила чистота и ухоженность. Как-то я слышал мнение, что мужчины никогда не смогут так поддерживать чистоту, как женщины. В этом опрятном монастыре буквально всё опровергало подобные воззрения. И, конечно, везде нас встречали со вниманием, предлагали угощение, открывали храмы, показывали святыни.

А на следующий день мы уже отправились на микроавтобусе в Великую Лавру. Ехали долго. Проезжали пристань монастыря Каракаллу, - византийскую крепость XII века. Миновали развалины бенедиктинского монастыря, который оставлен был итальянцами в XI веке - только одна башня торчит теперь на вершине холма.

Наконец взгляду открылась Лавра. Впечатление мощи она производила даже издалека: крепостные стены с бойницами, старые пушки, башня с русским колоколом при входе. Внутри она выглядит как маленький средневековый город. Приложившись к мощам св. Афанасия Афонского, основателя монашества на святой горе, мы проследовали до полей и далее по склону добрались до церкви св. Афанасия.

Возле неё лежит огромный жертвенный камень язычников. Когда св. Афанасий прибыл на Афон, здесь ещё были поселения язычников и бесы сильно докучали подвижнику. И в одну ночь святой получил откровение - воздвигнуть за сутки церковь и отслужить в ней литургию. Так он и поступил, построив в одиночку небольшую церковку рядом с жертвенным камнем, после чего бесы были изгнаны с этого места. Мы видели и храмик, крыша крыльца которого поросла ветками инжира, и сам камень с выбитой ложбиной для стока крови жертв.

Возвращаясь, мы встретили на машине отца Исайю - старца Великой Лавры. На его светлом, добром лице я видел отблеск вечной жизни. Такое не забывается. И хотя я не мог говорить со старцем, не зная греческого, он дал мне, грешному, благословение.

Затем мы прибыли в румынский скит Продрому. Огромный, как монастырь, подвизаются в нём 35 монахов. Отец Эмилиан помогал, принимал нас, снова перед нами рказались традиционные лукум, вода, ракиа, а ещё и арбузы. Запомнились стройные и пышные кипарисы по обе стороны дороги к храму с чеканными "золотыми" вратами. Прекрасные фрески. Витражи. "Золотой" иконостас. Случился любопытный казус: профессор Эконому попросил наших румынских участников перевести надписи на фресках, отчего те пришли в немалое замешательство, сказав, что надписи сделаны почему-то "на русском языке". Хотя это, конечно был, румынский, но на кириллице - румыны употребляли её вплоть до конца XIX века, о чём современная молодёжь, увы, даже не имеет представления.

Выйдя из скита Продрому, мы направились вниз, под палящим солнцем, по тропинке между приятными на вид, но жёсткими и колючими зарослями кустарника. Так следуя, пришли в келью св. Мины, где подвизается отшельник отец Иосиф. Посреди древних руин - церковка с гостинной и жилой кельей. Рядом реют флаги - Греции и Константинопольской патриархии. Церковь и келья стоят прямо на скале с пятисотметровым обрывом, откуда открывается захватывающий вид на море. Отец Иосиф также вынес для нас угощение, как для путников, побеседовал с нами, показал свою библиотеку.

Батюшку очень людят греческие военные лётчики, которые часто пролетают над его кельей и он выходит их приветствовать. Они надарили ему много забавных сувениров - приборы, модели самолётов, чашки с авиа-символикой, вымпелы, комбинезон пилота с разными нашивками и пр. Специально для нас отец Иосиф показал, как он иногда поёт в жерло древней цистерны - получалось очень красиво, звук глубокий и с эхом. Вообще очень удивительного смирения батюшка, если кто-то из нашей группы пытался при благословении поцеловать ему руку, батюшка целовал ему руку в ответ.

Затем мы отправились к пещере св. Афанасия. Крутая лестница в 280 ступеней вела вниз по самому краю скалы. В пещере оказалась церковка. Внутри - тяжёлый, сырой холод. Темно, отец Нектарий зажигает лампады, прикладываемся к иконам, устало рассаживаемся по стасидиям.

Кроме того, посетили мы и невероятный по архитектурному замыслу (построен в несколько ярусов на остроконечной вершине горы), красоте фресок и доброте его насельников, монастырь Симонопетра, а на обратном пути - я заглянул в бывший русский Андреевский скит в Карее, но по достоинству описать всё, увиденное нами мне, увы, совершенно не под силу. О чём я действительно сожалею.

Но везде чувствовалось одно - спокойная монашеская жизнь. Именно спокойная. В наших монастырях такой дух я ощущал лишь в Псково-Печёрской лавре, единственной обители, которая ни разу не закрывалась в советское время. Остальные же наши монастыри в настоящее время, в силу исторических реалий, находятся на стадии реконструкции, восстановления - если не зданий, то самой монашеской жизни. На Афоне чувствуется - здесь не восстанавливают, эта духовная традиция не прерывалась на протяжении тысячи лет, здесь ею просто живут. Это был неоценимый духовный опыт даже для мирян, думаю, монашествующие извлекли бы из этого гораздо большую пользу. Впору вспомнить о традиции, когда наши монахи ходили на Афон, поучиться духовному деланию и после переносили эту традицию к нам - прп. Антоний Печерский, прп. Арсений Коневский, прп. Паисий Великчковский и многие другие наши подвижники.

Помимо уникального опыта, для меня в этой поездке было очень ценно познакомиться и подружиться с православными людьми из самых разных стран, узнать об их жизни, ещё раз убедиться, что вера действительно делает родными даже очень разных людей. Этому откровению о вселенском, вненациональном характере Православия, похоже, посвящена вся деятельность Syndesmos'а. Особенно тронули внимание и забота, с которыми профессор Эконому относился к нуждам каждого члена нашей группы. И, безусловно, за рамками этих строк осталось гораздо больше светлых впечатлений, открытий, наблюдений, одно воспоминание о которых приводит в умиление и ту радость, которой мы, по милости Божией, стали сопричастны на святой горе Афон.

Источник - сайт www.kiev-orthodox.org

Если отзыв Вам понравился и Вы хотите тоже посетить эти святыни, то приглашаем ознакомиться с соответствующими паломническими турами.