Благословенный Афон (часть 3)

Продолжение. Предыдущая часть здесь.

«Свете тихий...»

Когда живешь в строгом монастыре, да еще на Афоне, - наивно рассчитывать, что здесь удастся хоть у кого-нибудь «взять интервью». Я и не пробовал. Предоставил Богу решать, с кем мне знакомиться, о чем говорить... Трудник русского Свято-Пантелеимонова монастыря диакон Сергий сам подошел ко мне и без предисловий - ведь и были-то мы едва знакомы - стал рассказывать о своем необычном пути к вере. «Значит, воля Божия», - решил я. И хотя после долгого разговора афонский приятель просил меня ни в коем случае о нем не писать, я не могу выполнить обещание. Ибо «должно повиноваться больше Богу, нежели человекам» (Деян, 5, 29). Прости меня, отец Сергий, от всего сердца прошу: прости...

Привожу его рассказ по памяти, ведь ни о каких диктофонах, понятное дело, и речи быть не могло. Но, думаю, главное в этой удивительной и чисто афонской судьбе я понял и изложил верно...

Мы познакомились в первые минуты моего пребывания в монастыре. После не слишком радушного приема начальником архондарика к нам подошел он. «Чего так невесело смотрите?» - спросил отец Сергий. Мы рассказали. «Ну, радость не может быть без искушений, - ответил он. - Пойдемте квас пить...» Там, в архондарике, за монастырским квасом, и произошло наше знакомство.

Вскоре я уже знал, что 18 лет из своих 52-х наш собеседник провел в Америке (уехал туда из Киева совсем молодым). И вскоре стал там преуспевающим бизнесменом, музыкантом...

«Господь дал мне талант музыканта, - рассказывал мне диакон Сергий. - Я должен был этот дар вернуть Богу. Но я вместо этого пустил его на рок-н-рол...»

Но и по этой сомнительной шкале он сумел добиться определенных высот: создал самую качественную студию звукозаписи в Киеве, вывел на орбиту успеха рок-группу «Моральный кодекс». Но все это будет значительно позднее, - а пока...

- ... В Америке я вошел в еврейское окружение (хотя сам не еврей), - вспоминает отец Сергий. - И даже иврит немного выучил. Вскоре торговля пошла. Я так резко разбогател, что постепенно превратился в ... «пенсионера» (retired - есть такое английское слово). Шесть лет только я сам зарабатывал деньги. Потом другие их зарабатывали для меня. Я жил в свое удовольствие, только думал о том, какие новые вина выпью, с кем буду ужинать, кто составит мне партию в теннис и в гольф... Однажды на мое сорокалетие мне подарили весь набор для гольфа. Раньше я этот вид спорта не понимал, предпочитал теннис. А тут... увлекся. Понял, что это не просто игра. Не случайно же умные люди - крупные политики, бизнесмены - играют в гольф. Эта игра подходит под стиль жизни бизнесмена. Играют в гольф почти целый день - шесть часов, тут и сноровка нужна, и свободное время, и спокойствие. Люди общаются, закусывают. Во время партии обсуждают дела... Я люблю четкость; люблю, когда люди обещают - и делают. Весь бизнес у меня был по телефону. Слово должно держаться, иначе тебя не будут принимать в этой среде. Был такой случай: мне нужно было занять у одного богатого еврея сто тысяч долларов. По телефону связался с ним и на следующий день подъехал к нему за деньгами. Со мной был приятель, рок-музыкант. Я приехал, взял деньги и положил их в портфель. Вижу, приятелю стало чуть ли не дурно... Смотрит на меня с каким-то странным выражением на лице. Спрашиваю, в чем дело. Оказалось, такое огромное количество денег он видел только в кино - и еще долго не мог прийти в себя. Мне давали деньги без всяких расписок. Когда я переходил на службу от одного богатого еврея к другому, тот так охарактеризовал меня новому начальнику: если дать мне донести мешок с золотом, я не возьму ни крохи... Для их круга это высшая похвала! Ведь все там было построено на алчности, - люди были готовы делать бизнес даже на своих родственниках... И все же я благодарен многим из этих людей за ценные уроки. Сейчас по силам молюсь за них.

Казалось, празднику не будет конца. Но у меня родная тетка - монахиня в Киеве. Видимо, ее молитвами да молитвами моих благочестивых предков (среди них был подвижник - Господь даже открыл ему день его кончины!) я стал обращаться к Православию...

Однажды я приехал на родину, и тетя повезла меня в Почаевскую лавру - к старцу отцу Богдану (сейчас - схиархимандрит Тихон в Китаевой пустыни под Киевом). На мне был костюм - на тридцать тысяч долларов! А отец Богдан поселил меня в домик на окраине Почаева, где куча народу: дети, семинаристы... Пришлось там спать на полу, а утром перешагивать через спящих.

У меня в Штатах был приятель Марк, экстрасенс. Он был моим личным врачом. Он «исцелял» меня, помогал держаться в «спортивной форме». Еврейский народ - очень талантлив. Марку был дан большой талант врачевателя, и пойди он по Божьему пути, добился бы очень многого. Но он стал «белым магом», а вся магия, любых оттенков, - дело черное и греховное... Он получал от бесов информацию и с их помощью «лечил» людей очень удачно. Марк научил меня в моменты напряжения, во время усталости делать некие пассы руками, - и когда я так делал, «сверху» на меня сходил как будто огромный пучок энергии. Сразу восстанавливались силы, я чувствовал себя бодро. За это я много денег платил Марку и всячески пропагандировал его талант среди знакомых бизнесменов. Тогда я еще не понимал, что эта энергия - бесовская...

И вот моя первая встреча со старцем отцом Богданом. Когда начался наш разговор, он молился по четкам. В середине разговора я вдруг почувствовал, что на меня Свыше сходит такая же энергия, как после «техник» Марка... На самом деле это была совсем иная - Божия энергия. Это была благодать, но по своей греховности я даже не смог различить черную энергию экстрасенса от веяния благодати по молитве старца... А отец Богдан при этом мудро и понимающе улыбался. Я понял: он знает обо мне ВСЕ... Когда я спросил его о здоровье, он слегка юродствуя ответил: «да все гречка монастырская, - почки, печень болят...» И так пересказал мне все мои недуги! Аллергию назвал, и другое, чем я болел много лет. Я понял, что имею дело с настоящим подвижником.

Десять лет он нес послушание возле мощей преподобного Иова Почаевского в Почаевской Лавре. Это было в семидесятые годы. Он надевал паломникам шапочку подвижника для исцеления. Однажды какой-то атеист увидел, как болящий, скрюченный человек одевает эту шапочку, и вдруг стал по наущению беса кричать: «Не смейте этого делать! Это обман, тут все обман!..» Тогда отец Богдан встал (а он очень высокого роста!) и сказал: «Святой Иов Почаевский поругаем не будет!» И вдруг - на глазах у всех - тот скрюченный человек чудесно выпрямился, исцелился, а тот, кто хулил святого, скрючился, и болезнь перешла на него! Все в храме онемели от такого зрелища...

А этот случай уже произошел со мной. Однажды я ехал к старцу Богдану в Почаев из Киева, на иномарке. Машине нужен был только 95-й бензин. А его нигде на заправочных станциях не было. К тому же милиционеры остановили меня и взяли за штраф последние деньги. Я понял, что бензина до Почаева мне не хватит. Еду в отчаянии, и вдруг вижу, как стрелка горючего медленно начинает подниматься - выше и выше... Сначала я не верил своим глазам, думал, это лишь оттого, что еду с горы. Но нет, гору проехал, а стрелка все ползет вверх. По молитвам старца бак чудесно больше чем наполовину заполнился бензином... Я спокойно доехал до монастыря.

Но тогда, в нашу первую встречу, до перелома в моей жизни было еще далеко. Параллельно крупному бизнесу я занимался рок-музыкой, сам играл и вкладывал деньги в раскрутку музыкальных групп. У меня была группа, которая уже выходила на высокий коммерческий уровень, для настоящей известности оставалось совсем немного. Продюсером нашей группы был француз, масон. Он не скрывал своей принадлежности к ложе, так как в Америке связь с масонами не считается чем-то отталкивающим. Этот продюсер много сил, времени и денег потратил на то, чтобы состоялся важный концерт нашей группы в Нью-Йорке. Я сначала не знал, где именно должен был состояться этот концерт. А было арендовано здание, в котором раньше был Католический храм. Потом этот храм из-за отсутствия прихожан закрыли и здание продали. В нем разместили крупный бар, который из глумления назвали «Soft Light» («Свете тихий»). Этот концерт должен был стать для нашей группы настоящим трамплином. Впереди уже маячили большие деньги, известность по всей Америке... И вот я приехал в Нью-Йорк. Зашел в этот бар, увидел в нем «голубых», трансвеститов и прочую публику и выяснил что раньше здесь был храм. Душа моя содрогнулась от этого. Я сказал продюсеру, что ни за какие деньги не будет выступать в бывшем храме. Пусть это не Православный храм, а Католический, но сквернить его рок-концертом для меня было совершенно невозможно... Масон-продюсер был в страшном гневе! Он кричал, грозил, требовал выплатить неустойку, но я был непреклонен. Концерт с треском провалился. Я прошел испытание. С того момента, как я сейчас понимаю, Господь ЗАМЕТИЛ меня. И повел к спасению - в монастырь... С тех пор все пошло совсем по-другому. Все мои начинания стали рушиться. За что бы ни брался, ни один проект не удавалось довести до конца. Хотел построить в Киеве гольф-клуб, но не получилось. Студия звукозаписи, удачно начав работу, стала приносить одни убытки. Сначала заболел режиссер, потом пошли другие неприятности. Люди даже стали бояться обращаться к нам. Я был в отчаянии и не мог понять, что такова ВОЛЯ БОЖИЯ. Господь закрывает мне все пути, кроме ГЛАВНОГО! Помог мне в этом разобраться старец Богдан. К тому времени я был женат, рос ребенок. Но брак не был Православным. Я хотел нести свой крест до конца, но от старца было получено благословение идти в монастырь... «Рви все», - дал мне понять старец. На мой вопрос, где спасаться, старец сказал, что есть благословение подвизаться в Киево-Печерской Лавре. Но я объяснил, что здесь у меня много родственников и мне будет тяжело тут спасаться. Тогда было получено благословение старца ехать на Афон. Старец Богдан как бы передал меня духовнику Свято-Пантелеимонова монастыря иеромонаху Макарию. К тому времени я уже был дьякон, но в монастырь меня приняли как трудника, и вот уже около четырех лет в моем «статусе» мало что меняется: несу послушание в архондарике по приему паломников и пою на клиросе. Иногда садовничаю - обрезаю листики у кустов. Всегда тянулась душа к садоводству. А вот Господь привел самому побыть садовником. Самое трудное - смиряться. Нужно стереть все прежние «программы» моего жизненного «компьютера». Тем, кто ничего вкуснее пирожка с картошкой не ел, все-таки полегче. Я же привык руководить, привык к праздной и сытой жизни. Монастырь наш учит думать только о Горнем. Это великий труд - и потому пока здесь так мало монахов. Не все выдерживают, некоторые уезжают.

... Было искушение: так захотелось сходить по каким-то афонским святыням. На одном месте сидеть тяжело. Но я переборол себя. Сказал себе: «не за этим я сюда пришел...» И успокоился. А как только успокоился, духовник монастыря дал послушание мне везти паломническую группу в Дохиар. Когда смиришься, Господь идет тебе навстречу...

Два раза я был в скиту Святой Анны у греческого старца Папаяниса («Отец Иоанн» - по-гречески). К нему едут со всей Греции. Он простец и в простоте общается с людьми. «Тень монаха - уныние», - пишут Святые Отцы. За борьбу с унынием Господь дает монахам много венцов. Так и меня преследовало уныние. Мне казалось, что братия меня не принимает, с грехами я не борюсь... И вот пошел к Папаянису. Пришло нас несколько человек, был и переводчик. Один из нас говорит: «Как только войдет старец, я первый с ним буду говорить, а потом уж вы». И вот входит Папаянис, и сразу приближается к тому монаху и резко так говорит ему: «Давай, говори первым...» И обличил его. Когда очередь дошла до меня, я стал жаловаться на уныние. Он отвечает: «Монах - как ангел...» Я отвечаю: «Мне далеко до ангела, только грешу - и все». - «Начни с того, что откажись от матраца», - дал он мне совет. Тогда я как паломник спал на кровати с матрацем (у монахов матрацев нет, спят на досках). И вот прихожу от Папаяниса, а отец Макарий, не присутствовавший при нашем разговоре, тут же предлагает мне широкую доску - вместо кровати... Эту доску мы отстругали, покрасили. Я до сих пор сплю на ней.

И еще Папаянис мне сказал: «Что бы тебе ни поручили, что бы от тебя ни потребовали, всегда отвечай так: «Да будет благословенно [то, что мне велят делать]». И тогда все будет хорошо». Я спросил, может быть, меня выгонят с Афона? И не лучше ли уехать самому. Он ответил: «Нет, тебе благословение Божие - быть на Афоне. Никто тебя не выгонит отсюда. Даже если сам уедешь, то вернешься опять...»

...Еще когда только приехал сюда, я сразу попросил у Бога: «пусть все будет по-настоящему!» - и полностью отдал себя на волю старцев, игумена Иеремии и иеромонаха Макария... Вот Господь и дает по моему прошению. У меня одна цель: очистить и спасти свою душу покаянием.

Костница Пантелеимонова монастыря

...Костница Пантелеимонова монастыря - пожалуй, самое удивительное, что мне довелось увидеть на Афоне. Петропавловская церковь обители сейчас ремонтируется, и потому все черепа, все кости (кроме самых мелких) вынесены под открытое небо. Примерно около восьмисот человек - насельников этой обители - упокоились здесь.

Смерть на Афоне - это тема отдельного разговора. Говорят, из-за нехватки земли на монастырских кладбищах родилась эта традиция: через три года выкапывать тела усопших и класть останки на полочку в храм. Но, думаю, причины иные, духовные, и лишь по афонскому смирению прикрывающиеся «производственной необходимостью». На Афоне убеждены, - и тысячелетняя практика подтверждает это - что черепа праведников, стяжавших особую благодать, имеют желтый или даже коричневый цвет. В этой куче черепов желтые примерно у каждого четвертого или пятого бывшего насельника (вот бы для примера сравнить с каким-нибудь мирским кладбищем - наверное, там картина была бы совсем иная...). Технология проста: через три года после успения умершего выкапывают из земли. И если все тело его истлело и остались лишь гладкие косточки, значит, подвижник угодил Богу. Если же нет, закапывают еще на три года и усиленно молятся о нем как о имеющем какие-то нераскаянные грехи. Если же и через эти три года тело его не истлело (а такое бывает крайне редко!), останки выбрасывают в море... Этому человеку уже не поможешь... Но не надо путать нетленные мощи с неразложившимся телом грешника! Русская и афонская традиции лишь только внешне, по форме противоречат друг другу. На Афоне, как быть может нигде в мире, сконцентрировано большое количество нетленных мощей, и их почитают не меньше, чем в других Православных землях.

Не знаю как кому, а мне не было страшно возле этих отполированных временем черепов. Надписи на них, какой-то особый цвет, даже особое «выражение лиц» - все это напоминает скорее не о смерти, а о воскресении...

- Что ты тут делаешь? - доброжелательно спросит меня трудящийся по соседству монах.
- Помянник составляю, - отвечу я.
- Да, молись о них, и они за тебя помолятся. Тут почти все - святые...

С грустью замечаю, что ранее, в XIX-м и в начале XX века, к черепам относились с большим вниманием, чем в более близкие к нам годы. Рисовали на лбу крест, указывали место рождения, а также количество лет, проведенных в обители, род деятельности и даже (иногда) степень духовности. Потом стали писать просто имя и сан. Вот мой помянник: сх. Викентий, келиот; схим. Варфоломей, кипер; схим. Антоний, сконч. 1854 год; поклон[ник] (устаревшая форма слова паломник) Антоний; схъ. Неиман, маляр. Сх. Мисаил, 1898 год. Урож. Курской губ. сл. Михайловки сх. Иегудиил. Сх. Филиксъ, ск. 1 окт. 1897 г. Ск. 16 августа 1902 г. старец, серебр[яных дел] маст[ер], сх. Боголеп. Раб Божий Феодор Болгарин. Куп[ец] Воронежской губернии г. Острогорск. Прожил в монастыре 38 лет. Мир душе твоей, отче, и сотвори ей вечную память! Иеросхимонах Павел. Сконч. 5 декабря 1895 г. Был казначеем и строителем. Великим монастырским делателем. Схимонах Феодул. В мiре Федор Палетов. Сконч. 10 сентября 1891 года, на 89-м году своей жизни. Схим. Максим, портной. Схим. Анемпадий, певчий.

В этих именах - история Русского Афона! Общаюсь с ними, как с живыми, и каждый день заглядываю к ним, как к хорошим знакомым. Как там дождик, не намочил?..

Дьякон Сергий уже три с половиной года подвизается в обители. Он и сообщил мне это тихое, невысказанное афонское пророчество...

- За то время, что я на Афоне, уже умерли несколько человек: престарелый монах, трудник, и даже отец духовника обители - иеромонаха Макария. Уже больше трех лет прошло с этого времени, но их до сих пор не выкопали из земли. И... скорее всего уже не выкопают, - говорит отец Сергий. - Тут не в забывчивости дело, а в чем-то гораздо более серьезном. Отец Макарий очень чтит усопших монахов, чуть ли не каждый день служит в костнице литии. Поминает многих... Видимо, уже нет благословения выкапывать тела умерших! Ведь старец Паисий, хотя и умер не на Афоне, но он всю жизнь прожил здесь, традиции афонские знал хорошо. Так он не благословил выкапывать свое тело из земли. Почему? Наверное, потому, что конец света уже близок...

Не наше дело - знать времена и сроки. Но к этому молчаливому афонскому пророчеству прислушаться, может быть, стоит.

...Пришла пора расставаться с обителью. Сдаю ключ от кельи своему афонскому приятелю - все тому же отцу Сергию. Хочется что-то доброе сказать на прощание, но что именно? Как-то не поворачивается язык. Но отец Сергий с полуслова догадывается о том, что именно я хочу, но стесняюсь ему пожелать:

- Чтобы мой череп лежал желтым вон там, на пригорке? - радостно подсказывает он. Я киваю... Подходит паром.

Ксиропотам

находится в сорока минутах ходьбы (если идти не по дороге, а живописными горными тропами) от русского монастыря. В этой древней обители хранится самая большая часть Честнаго Древа Креста Господня - с дыркой от гвоздя. Отец Виталий, накануне сопровождавший нас по Афону, очень советовал побывать здесь.

- История Ксиропотама необычная, - поведал он. - За то, что греческие монахи в нем приняли католиков, весь монастырь был страшно наказан.
- В конце XIII века Византийский император Михаил Палеолог согласился на унию с Католической церковью и признал главенство Папы.

Афонские монахи пытались отвратить его от этого пагубного шага. Но нечестивый царь, надеявшийся получить от Рима помощь в войне с болгарами, их не послушал. Вскоре войска латинян высадились на Афоне. Многие афонские иноки сподобились мученических венцов от рук иноверцев. Даже турки не вели себя на Святой Горе с таким варварством и жестокостью, как «цивилизованные» латиняне. В Зографе 21 инок и 4 мирянина приняли мученическую смерть за то, что отказались молиться с католиками. В Ватопедском монастыре были умерщвлены больные и престарелые иноки, - остальные все разбежались в страхе, прежде чем вражеское войско приблизилось к монастырю. В Иверском монастыре монахи предали латинян проклятию и были за это потоплены ими вместе с кораблем в море.

А в Ксиропотаме посланцев Рима ждали с ветвями в руках, как почетных гостей. Благодарные за радушный прием католики поделились с иноками частью награбленных в других разоренных обителях сокровищ. А монахи согласились вместе с католиками совершить Литургию. В древней книге рассказывается так обо всем происшедшем: «Бог призирает с неба на преступников и во время молитвы при возгласе «О архиепископе нашем, иже в Риме...» потряс землю и то место, где стояли недостойные, так что стены монастырские с находящимися в них зданиями распались наподобие иерихонских стен... Жертвой этого землетрясения были многие из латинян. Из оставшихся живыми, видя такое знаменательное чудо, со страхом и стыдом удалились на свои суда». Надо полагать, не только римляне были погребены под завалами. Погибли и те из греков, кто согласился на участие в первой «экуменической» обедне. По преданию, их всех накрыл большой купол собора, который потом еще долго не отстраивали - в напоминание о происшедшем...

В той же древней книге я прочел, что до вступления в эти стены латинян монастырь Ксиропотам был известен всему Православному миру великим чудом, превосходящим чудо овчей купели. Ибо «та купель (силоамская) исцеляла одного только входившего в нее, а здесь исцелялись все приходившие сюда...» Когда храм в Ксиропотаме был украшен благочестивым царем Романом, Архиерей стал освящать его в память о Сорока Мучениках Севастийских, и как только он произнес эти слова - «во имя 40 мучеников», - у подножия св. жертвенника выросло большое растение со стеблями и плодами в виде яблок, числом сорок, соответственно сорока мученикам. И это растение обвилось вокруг престола. Все больные, находившиеся в обители, исцелились, вкушая от этих плодов. И тогда со всех концов потянулись сюда больные - а плоды вырастали на чудесном растении вновь и вновь...» Но после экуменического позора и последовавшего за ним землетрясения растение это усохло и чудо прекратилось.

Какими бы дивными чудесами, подобными первохристианским, одаривал нас и сейчас Милосердный Господь, если бы мы всегда соблюдали только одно: святую любовь к Православной вере и ревность по ее незамутненной чистоте!.. Но ревности поубавилось, и «первая любовь» как будто бы охладела - вот и приходится лишь в древних книгах читать про такие чудеса и дивиться: неужели и правда БЫЛО?!

Вот и Ксиропотам. Сейчас здесь вовсю идет стройка. Жужжат бензопилы, завывают бетономешалки, ревут трактора. Но когда захожу на монастырский двор, вдруг оказываюсь в тихом средневековье. В архондарике происходит комическая сцена. Жестами, смесью из английских и русских слов объясняю молодому священнику цель своего паломничества, а он... отвечает мне на правильном русском языке! Оказалось, передо мной тоже паломник - молдавский священник отец Виктор. Он приехал сюда со священником из Румынии. Отец Виктор и объяснил в монастыре, зачем я к ним пожаловал. А пока я жду архондаричного с ключем, листаю книгу паломников, где на самых разных языках пишется, надо полагать, об одном и том же: святыня Креста Господня привлекла всех нас сюда. Встречаются понятные сербские строки, украинские, болгарские. Русский диакон написал только несколько слов: «Да Воскреснет Бог и расточатся врази его...» А что еще скажешь?

Потом отец Виктор, который уже не первый раз на Афоне, показал мне тот храм, который обрушился на головы средневековых «экуменистов». Вот они, древние стены, а купол относительно недавний. Примерно середины XIX века... Вот тут все и было!

Наконец выходит архондаричный, невысокий с заспанными глазами грек, и ведет нас к СВЯТЫНЕ. Она хранится в особой комнатке при храме, там нам открывают шкатулку, и вот оно - ДРЕВО!.. А рядом - частицы мощей Сорока Мучеников и Святого Модеста...

Прикладываюсь к Честному Древу Креста Господня. О чем вообще можно молиться в такое мгновение? У меня как-то и слов не нашлось... Слишком уж несопоставимы мои легковесные прошения с тяжестью Голгофского Креста... Догадываюсь только приложить свой нательный крест к святыне. И «сдачу» афонскую - пластмассовый крестик.

- Привези с собой эту Крестную Силу и благодать на свою родину, - дает мне напутствие молдавский священник.

... А уже в Самаре увидел я в интернете на новостном сайте знаковую фотографию, на которой изображены крупным планом целующимися престарелый Римский понтифик и Вселенский Патриарх Варфоломей. Оказалось, как раз в эти дни состоялась их «историческая» встреча в Вечном Городе. Как бы на этот раз уже не купол храма, а весь КУПОЛ НЕБЕС не зашатался и как бы не рухнул на нас всею тяжестью, не разбирая уже ни правых, ни виноватых...

Продолжение здесь.

Источник:   http://www.cofe.ru/blagovest/article.asp?heading=36&article=6872

Места:
Афон
Пантелеимонов монастырь на Афоне
Монастырь Ксиропотам на Афоне

Если отзыв Вам понравился и Вы хотите тоже посетить эти святыни, то приглашаем ознакомиться с соответствующими паломническими турами.