Часовня на Смоленском

В детстве, признаться, я побаивался кладбищ. Все эти страшилки, шепотом в пионерском лагере перед сном в палате с выключенным светом. «Однажды темной-темной ночью»... Бррр, мурашки по коже. Сейчас всё по-другому. Вот уже несколько лет одним из первых мест, куда мы стремимся попасть, приезжая в Петербург, продолжает оставаться Смоленское кладбище, что на Васильевском острове.

Идем по влажной, поросшей мхом тропинке. Вокруг кресты, семейные склепы, памятники, снова кресты. Одни - совсем свежие, другим далеко за сотню. Сгорбленные, обветренные и потемневшие, стоят они безмолвными сиротами вдоль аллей. Но что, как не эта могильная безмолвность, громче всего вопиет о быстротечности времени! Время - оно безжалостно и беспощадно ко всему, к чему прикасается. Стирая камни в пыль, оно неумолимо несется вперед, не останавливаясь, не поворачиваясь вспять. И мы, со всеми нашими «глобальными» проблемами - лишь искорки в этом потоке веков, вспыхнем на короткий момент и тут же гаснем на ветру, исчезаем как будто навсегда. И нет, казалось бы, силы, способной противостоять этому потоку...

Часовня святой блаженной Ксении ПетербургскойНо вдруг происходит чудо. Какая-нибудь маленькая одинокая искорка вопреки всем земным законам вспыхивает и не гаснет, продолжает гореть, не теряя в своем блеске, а напротив, становясь всё ярче и ярче. И не властно над нею время, да и нет уже для нее времени, а есть только вечность. И льется сквозь века из того надвременного мира ее мягкий и теплый свет, согревая сердца и даря надежду на бесконечность.

Кресты, семейные склепы, памятники, снова кресты. Но вот, наконец, просвет. А в просвете - нежно зеленые стены часовни и люди, люди, люди. Сколько лет прошло, сколько воды утекло. Петербург - Петроград - Ленинград - Петербург... Сменялись правители, режимы, идеологии. А здесь уже больше двухсот лет люди, люди, люди. И больше двухсот лет живая помощь святой блаженной Ксении Петербургской. Да, именно живая, и приходят сюда не просто к могилке, а приходят к живой Ксеньюшке - любящей, заботливой и такой родной. К той искорке, что сквозь века. Погреться приходят.

Мне памятен рассказ одной женщины, как, будучи еще ребенком, она грезила новым детским велосипедом. Но достаток родителей был невелик, поэтому помочь воплощению детской мечты могло только чудо. Веря всем своим маленьким сердечком в помощь, девочка пришла к блаженной Ксеньюшке и попросила: «Пусть у меня будет новый велосипед». Глупо, конечно. Ведь приходят с такими серьезными проблемами: у кого-то муж - алкоголик, у кого-то рак последней степени, у кого-то суд неправедный, экзамены в институте, в конце концов. А тут - велосипед... Но... Первое, что ребенок увидел, переступив порог дома был он - новый, блестящий, с цепями и спицами, с дугой руля и сверкающим катафотом. И тогда стало стыдно за свою мелочную и такую материальную просьбу. «С тех пор, - сказала та женщина, - я никогда не прихожу к ней с пустяками. Ведь она правда помогает, я это точно знаю».

И я это тоже знаю. Тогда, восемь лет назад, мое первое личное знакомство с блаженной Ксенией Петербургской началось тоже с чуда. Наша семья только-только перебралась в Санкт-Петербург. И вот, в одном из полученных из Павлодара писем просьба о помощи. Одна знакомая молодая семейная пара страдала бесплодием. Никаких видимых объективных причин с медицинской точки зрения не наблюдалось, но долгожданный малыш всё не появлялся. Узнав, что я нахожусь в Петербурге, они попросили меня обратиться за помощью к ней. И там, где врачи оказались бессильны, она помогла. Сейчас у этой пары двое ребятишек - девочка и мальчик...

Сегодня у часовни людно. А по-другому никогда и не было, даже когда самой часовни еще не было, а был лишь могильный холм. К нему, еще совсем свежему, с самых первых дней стал приходить православный люд, и каждый посетитель непременно старался унести с собой горсточку земли, веря, что она - лучшее средство от болезней и горестей. И матушка Ксения щедро одаривала людей своей молитвенной помощью, даруя притекавшим к ней с верою чудеса исцеления и избавления от скорбей. Так, по горсточке, могильный холмик исчезал. Его насыпали сызнова, и он снова расходился по рукам. Сверху могильной насыпи устанавливали каменные плиты, но и они, разбитые на части, исчезали бесследно.

Часовня святой блаженной Ксении ПетербургскойХотя нет, не бесследно. Разбирая землю и ломая плиты, посетители клали на могилку свои посильные денежные пожертвования, которыми вначале пользовались нищие. Затем на эти пожертвования была построена оградка, а еще немного позднее часовня. Могильную насыпь над самой могилкой тоже обделали цоколем, а сверху положили плиту с надписью:

«Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

На сем месте положено тело рабы Божией

Ксении Григорьевны, жены придворного

певчего, в ранге полковника,

Андрея Феодоровича.

Осталась после мужа 26 лет, странствовала

45 лет, а всего жития 71 год; звалась

именем Андрей Феодорович.

Кто меня знал, да помянет мою душу

для спасения души своей. Аминь»

Вот так просто: «странствовала 45 лет». А сколько в этом «странствовала»! Сколько пророчеств и исцелений, сколько чудес! Но не только. Сколько в нем подвигов, трудов и молитв.

Не так давно прочел в одной из газет статью о предстоящей научной экспедиции российских ученых на Тибет. Главная цель исследований - изучение опыта тибетских монахов противостояния холоду. По рассказам, тибетские ламы зимуют в заснеженных горах вне жилищ в легкой летней одежде, не пользуясь при этом дополнительными средствами обогрева. Как часто все далекое кажется нам идеальным!

«Ведомости Санкт-Петербургской городской полиции», номер 272 за 1847 год о блаженной Ксении: «...Она не брала теплой одежды и, прикрывая грудь остатками камзола своего мужа, носила только самое необходимое женское платье. Зимою, в жестокие морозы, она расхаживала по улицам и Рыночной площади в каком-то оборванном балахоне и изношенных ботинках, надетых на босые ноги, распухшие и покрасневшие от мороза». И круглый год - и зимой, и летом «по ночам она уходила в поле молиться Богу и молилась по нескольку часов, кланяясь в землю и на все четыре стороны. Ночные отсутствия ее сначала возбуждали сомнения в недоверчивых людях, и даже полиция стала следить за нею, но скоро удостоверились, что она точно ходила в поле молиться Богу» (в той же газете, за тот же год №264). Вот так, в оборванном балахоне, зимой (российской, заметьте, зимой!) всю ночь в поле, на коленях... И не нужны были тогда никакие тибетские ламы, потому что были такие как она - Христа ради юродивые и блаженные, была матушка Ксения.

До Октябрьского переворота число паломников к часовне блаженной Ксении доходило до пяти тысяч человек в день. Бывали дни, когда в часовне служилось семьдесят панихид. Приходили кипы писем с просьбой отслужить панихиду, и каждому автору такого письма отсылалось особое извещение. Жива эта традиция и сегодня. Всем, обращающимся в письмах за молитвенной помощью, отправляются ответные письма-извещения, в которые вкладываются засушенные лепестки роз с могилки блаженной Ксении. Настоянное на этих лепестках маслице помогло исцелиться от болезней многим и многим православным. Не раз мы видели, как совершающим паломничество священникам на могилке подносились живые розы, и вместе с этими розами в самые дальние приходы отправлялась согретая благодатью надежда.

Часовня святой блаженной Ксении ПетербургскойЧасовню дважды закрывали. Первый раз в 1940 году. Тогда, в годы войны, в ней находился склад тары из-под ГСМ. Мраморные плитки с гробницы блаженной Ксении разобрали. Утварь из цветного металла сдали в переплавку, почти все иконы были сожжены. Но несмотря на это, в тяжелые блокадные дни у стен часовни горели чудом сохраненные свечи, возносились горячие молитвы ко Господу с верой в заступничество угодницы Христовой. В 1946 году было получено разрешение на открытие часовни, но в 1960 году часовню вновь закрыли. В ее стенах по указанию городских властей пытались устроить скульптурную мастерскую, но работать в ней было невозможно: утром, придя в мастерскую, рабочие не раз находили вместо скульптур черепки. «Могилку Ксении, - вспоминает Марфа, певчая храма Смоленской иконы Божией Матери, - замуровали, поставили на ней постамент. На этом постаменте и работали мастера. Словно на трясине... Ни одного гвоздика не дала им вбить Христова угодница - всё валилось из рук... Тогда решили наладить изготовление статуй типа «Женщина с винтовкой», «Девушка с веслом». Опять незадача. Сколько раз, бывало, крепко-накрепко запрут мастера часовню, утром приходят, а вместо скульптур одни черепки...». Через некоторое время работу в мастерской и вовсе прекратили.

Да и как можно работать в месте, где сердце само просит молитвы, где вдруг, непонятно почему, на глазах наворачиваются слезы. Нет, не от горя, не от отчаяния, а те слезы - из детства, когда прижимаешься всем своим существом к теплой маминой руке или щеке, и хочется никогда-никогда не отпускать ее, самую близкую и родную. И слезы, непонятные, необъяснимые, и печальные и радостные одновременно горьковато-соленой струйкой по щеке... Сколько мы видели таких слез у стен часовни... Сколько видели их сами стены - за годы, за десятилетия, за века... И сквозь века - теплый и ласковый, нежный и родной, любящий и всепрощающий свет, и сквозь века из сердца молитва: «Святая блаженная матушка наша Ксения, моли Бога о нас!»

Источник:   http://bestblog.freeoda.com/?p=68

Если отзыв Вам понравился и Вы хотите тоже посетить эти святыни, то приглашаем ознакомиться с соответствующими паломническими турами.