"Я всегда боялся, что он меня не примет..."

О своих поездках к старцу Николаю Гурьянову нам рассказал управляющий делами департамента внешних связей Белорусского Экзархата Александр Михайлович Грамотнев.

Александр Михайлович, мы знаем, что ваши встречи с отцом Николаем Гурьяновым во многом определили ваш жизненный путь, ваш приход в православие, вашу работу в Белорусском Экзархате. Как произошла ваша встреча?

В первый раз я услышал об отце Николае и поехал на остров Залита 17 лет тому назад. Это было зимой. У меня была машина, и я решил поехать к отцу Николаю по льду. Когда мы подъехали к озеру, в машине нас было пять человек, но мы все равно поехали по льду. Помню, я въезжаю на лед, там была зимняя дорожка, а по бокам лунки, в которых стояли флажки. Они уже утонули потому, что в этом месте лед растаял - была оттепель. И вот - машина идет по льду, а через лунки фонтанирует вода. Я дверь открыл и думаю: «Ну, если что - выскочим». Но это было просто иллюзией - пять человек из машины не выскочат никогда, тем более, когда на заднем сидении сидят три женщины уже в возрасте. Но, тем не менее, мы проехали на ту сторону, и попали к отцу Николаю. А уже когда назад ехали, я думаю: «Господи помилуй, как же мы проедем?» И только тогда начал немножко что-то соображать.

То есть, это было благодатным действием молитвы батюшки? И вы просто так, без сомнения поехали прямо по льду.

В этом деле несомненно была молитва отца Николая. Я думаю, нам нужно было тогда попасть к нему.

Я тогда довольно успешно занимался бизнесом, решил построить крейсерскую яхту для кругосветного плавания. Собственно, уже начал строить; она стояла на стапелях в Петербурге. Я приехал к отцу Николаю и задаю ему вопрос: «Отец Николай, я мечтаю построить яхту и хочу пойти в плавание вокруг света». И только начал говорить, а он так головой отрицательно как-то делает. У меня все ёкнуло внутри, я думаю: «Всё - наверное, сгорит яхта». Оказалось, она не сгорела, просто мой партнер по бизнесу, попросту говоря, увел ее у меня. Но и ему эта яхта счастья не принесла.

Потом я познакомился с иеромонахом Романом (Матюшиным) и уже вместе с ним ездил несколько раз на остров Залита. Естественно, со своими житейскими вопросами и проблемами.

Отец Николай, кстати, при мне благословил отца Романа песни петь, писать стихи.

Нашим читателям наверняка знакомо творчество иеромонаха Романа - его замечательные песни и духовная поэзия. Расскажите подробнее об этом.

Мы сидели в келье у отца Николая: я, отец Роман и отец Николай. Отец Роман писал стихи, хотел издать сборник. Он мне ни на что не намекал, но сетовал на то, что для того, чтобы издать, надо деньги заплатить. А у меня было смущение определенного рода - что за «стихи издавать»? Лучше уж отдать батюшке деньги в кружку. Я, конечно, как бизнесмен тогда рассуждал. И у меня было сомнение. Отец Роман не говорил: «помоги издать». Он человек очень корректный, скромный. Но когда мы приехали к отцу Николаю, тот сказал: «Да, батюшка, вам надо писать и надо вам издаваться». И посмотрел на меня внимательно. И я получил ответ на свой немой вопрос. Отец Роман тогда сказал еще о том, что ему предлагают выступать на телевидении, а он думает, что не надо. «Правильно, батюшка, - говорит отец Николай - не надо. А песнопения петь, писать стихи надо». И приносит свою книгу, в которой его собственные песнопения были записаны. Поэтому у меня сомнения отпали. И первую книгу стихов отца Романа я помогал издавать. Отец Николай прямо не просил меня это делать, но его манера разговора, отношение, теплота, мягкость всегда человека подвигали на такие поступки, которые отвечают сердцу человека.

А какие моменты больше всего запомнились из визитов к отцу Николаю?

Часто бывало так - приезжает какой-нибудь человек с таким видом, мол, я «крутой», а он подходит к нему и как-бы по щекам бьет. И меня он тоже несколько раз ударил. А удары такие интересные - это только называется удары. Рука до лица не доходит, а как бы тепло воздушное по лицу ударяет, имитирует. Как бы пощечины небольшие такие. А лицо при этом у него начинает почему-то светиться радостью и улыбкой.

Что интересно у отца Николая - к нему как ни приезжаешь, кажется, он тебя помнит. И вдруг говорит: «А кто ты такой?» Была у него такая вот черта. Не знаю даже, каким словом ее обозначить. Но когда в разговоре с ним беседуешь, он вспоминает мельчайшие детали прошлой встречи. Вот, помню, однажды привез ему хорошего чаю. Это был год 95, как раз был дефицит. А он взял этот чай и говорит: «А вы своей супруге Елене его передайте». Это говорит о том, что он никогда ничего не забывал.

Что вы чувствовали, с какими мыслями приезжали на остров к старцу?

Я всегда к нему приезжал с внутренним трепетом и всегда боялся, что он меня не примет. Знаете, едешь туда на остров на катере или моторке и боишься - а вдруг не примет? Но, когда он тебя принимал, в келии, или в саду, этот трепет уходил, и внутри оставалось какое-то чувство радости, чувство какой-то такой ясности в душе, ясности понимания жизни. Казалось, что вот, все - понятно, куда надо идти. Все плохое улетучивалось, все становилось на свои места.
И второй момент - когда с ним разговариваешь, с ним общаешься, возникает чувство воздушного какого-то взаимопонимания, мгновенного. Кажется, что ты смотришь в самого себя и видишь, что у тебя внутри. Такие вещи невозможно передать словами, их надо просто прочувствовать.

Вам довелось лично убедиться в прозорливости отца Николая?

Сразу вспоминаю момент, когда батюшка говорил о строительстве храма у иеромонаха Романа. Тогда еще не было скита Ветрово. Отец Роман говорит, мол, какой храм на болоте? Отец Николай отвечает: «Будет храм». А отец Роман: «Да вы ж знаете, батюшка, где это? Там же болото, глухомань!» «Нет, храм будет» - отвечает. И сказал, с какой стороны, через каких людей этот храм будет. И действительно, два-три года прошло и все исполнилось в точности.

Интересная история произошла в связи с батюшкой в моей семье. Когда я однажды приехал к нему, то рассказал о своих дочерях: младшая рисует, а старшая поет. А батюшка говорит наоборот: «Вот эта будет у тебя иконы писать, а эта будет на клиросе петь». И действительно, старшая сейчас художник-график, оканчивает академию искусств, а младшая поет в церковном хоре.

Очень редко батюшка был один. У меня однажды был случай, когда я приехал и никого не было. У меня была проблема, я приехал к нему, подошел. А батюшка в это время идет из храма в келью. Он всегда быстро-быстро ходил из храма в келью. Я к нему подхожу, только хотел рот раскрыть, а он идет мимо и говорит: «Покаяние!» Я говорю: «Ба...» А он: «Покаяние!» Я упал на колени перед ним. Он опять: «Покаяние!» Благословил меня и пошел. Я пришел на берег и там горько плакал. Была у меня просто истерика какая-то, рыдания. Матушки из храма вышли, увидели меня, что я горько плачу. Они меня взяли и снова привели к отцу Николаю. И он посмотрел на меня с любовью, с лаской, благословил, помазал маслицем (обычно мазал почему-то скрепочкой). И вот, когда прошли слезы, которые были на берегу озера, все это - было такое ощущение, знаете, как-будто что-то у меня упало внутри. Я просто легче стал, стал абсолютно такой же, как ребенок. И с огромной радостью приехал домой.

Главное, что всегда поражает в старчестве - способность духовного окормления множества людей. И ведь люди, приезжавшие к отцу Николаю, были абсолютно разными. Что привлекало их к батюшке? Почему он мог всего несколькими словами помочь любому? В чем заключалась его духовная сила?

К каждому он находил свой подход. Самое важное было в том, что отец Николай с каждым человеком разговаривал не то, чтобы на равных, но с одинаковой меркой, которая называется любовь. Он приходил и видел - да, человек заблуждается, у него что-то не то в жизни, но основная мерка для всего у него была любовь.

Абсолютно никакого барьера не было. Он ко всем был одинаков, только в момент разговора с теми, кто приходил к нему, скажем так, с несмиренным настроением, он как-то по-особенному говорил: «Помоги тебе Господи». Однажды приехал к отцу Николаю один экстрасенс, подошел к нему и говорит с уверенностью: «А вот ко мне, батюшка, приходит по ночам Матерь Божия и говорит: «Вставай на колени и молись!»». Отец Николай спокойно посмотрел на него и ответил: «Ну, если она тебе так говорит, молись тогда». Он видел, что человека просто бесполезно в этот момент в чем-то переубеждать.

Получается, отец Николай не стремился проповедовать, высказывать какие-то идеи, навязывать своим чадам что-либо?

Никогда. Что удивительно, он настолько пытался человеку объяснить все мягко, что никогда не перечил. Если у человека внутри стоял «стержень», и он знал, куда нужно идти, батюшка только говорил: «Помоги тебе, Господи». Никогда, ни в коем случае, он никого никуда насильно не направлял. Он мог только показать направление, куда надо идти.

Столетие со дня рождения отца Николая Гурьянова - целая эпоха в жизни Русской Церкви, нашего народа. И, наверное, потому, что заветы старца стали духовным мерилом жизни целого поколения, не смолкают разговоры о его канонизации. Многие, самые разные люди сходятся во мнении, что это был человек святой. Тем не менее, есть движение, «самочинно» уже канонизовавшее отца Николая. Каково ваше мнение об этом?

Существуют правила канонизации святых в Церкви. Добавлять сюда что-то личное неправильно. Мое мнение - говоря об отце Николае Гурьянове, нужно вести речь прежде всего о человеке особой духовной жизни. А бежать вперед с вопросами канонизации, с иконами, тропарями, кондаками - вопрос абсолютно второстепенный.

Я знаю многих людей, пример которых показывает, что когда отец Николай келейно молился, он просто помогал в жизни этим людям, прямо сейчас, в данный момент. Думается, именно в этом, в личности батюшки - главное.

Спасибо, Александр Михайлович. Помоги вам Господь в ваших трудах.

Источник:   http://www.palomnik.by/palomnik/sermons/art-52/

Организатор: Иоаннов Родник ™ (паломническая служба) Минск

Места:
Храм во имя свт. Николая Чудотворца на о. Залит

Если отзыв Вам понравился и Вы хотите тоже посетить эти святыни, то приглашаем ознакомиться с соответствующими паломническими турами.