Паломничество по Руси 2002 г. Бостон - Соловки - Екатеринбург

3 СЕНТЯБРЯ, ВТОРНИК.

В Петербурге на аэродроме нас встретили Наталья Александровна Лукина, и моя племянница Леночка с шофёром, и повезли нас сразу же к строящемуся небольшому храму св. праведного Иоанна Кронштадтского. В будущем, когда будет построен главный храм, этот храм станет крестильной часовней.

Мы знакомимся с батюшкой, о. Александром, обслуживающим общину, и осматриваем храм снаружи, внутрь ещё войти нельзя. О.Роман здесь впервые, и ему особенно интересно. Наш бостонский приход по мере сил помогает этой небольшой группе верующих, которые решили построить в Петербурге первый храм в честь св. праведного Иоанна Кронштадтского. Идём к источнику чистейшей вкусной воды, который открылся в день освящения участка, когда его обходили крестным ходом, а потом нас угощают очень вкусным обедом. Столы стоят под навесом, тут же и печка, на которой готовят по очереди помогающие женщины.

Строят храм добровольцы, когда у кого есть возможность. Конечно, приходится и нанимать рабочих. А руководит всем этим проектом энергичная женщина, инженер Наталия Александровна Лукина.

Нас везут домой к Леночке, где встречаем её дочку Таню. Наговорившись, усталые ложимся спать.

4 СЕНТЯБРЯ, СРЕДА.

Утром, в 10 часов, Наталия Александровна и шофёр Виталий приехали за нами. Виталий работал таксистом 20 лет и ездит виртуозно, безстрашно прошмыгивая между автомобилями.

Сначала мы едем в туристическое агенство, чтобы взять билеты на поезд, повезущий нас на север, в сторону Соловков. Тут же заказываем билеты в Екатеринбург. Платить надо рублями, и мы отправляемся в банк менять свои Traveler's checks. Сдирают очень солидную сумму за эту услугу. Лучше брали бы из дому просто доллары. Опять возвращаемся в агенство и немного задерживаемся, т.к. служащая задаёт батюшке целый ряд религиозных вопросов. И, наконец, едем на Карповку, где находится гробница батюшки о.Иоанна Кронштадтского. Вокруг гробницы много цветов. Большими буквами написана молитва к праведному батюшке Иоанну. Мы поём тропарь и заходим также и в верхний храм.

Теперь едем на Смоленское кладбище, к часовне св. блаженной Ксенюшки. У меня с собой поминальные листочки с именами наших бостонских прихожан. Я их размножила дома, чтобы не надо было каждый раз писать заново. В часовне полно народу, молодой священник служит молебен, а потом читает имена по записочкам, а женщины всё поют "Господи помилуй, Господи помилуй...". Передаю и наши записочки, и священник тут же все их читает вслух.

Идём дальше к могилке 40 мученников. Это могила священников, которые были расстреляны и похоронены, многие из них ещё живыми, в братской могиле. Впоследствии там построили сарай, а верующие перенесли их косточки на Смоленское кладбище и похоронили в одной могиле.

Усталые возвращаемя на квартиру к Леночке и до поздна беседуем. Они хотели предоставить нам свою однокомнатную квартиру полностью, а сами думали ночевать у друзей. Но мы их отговорили, и прекрасно все разместились. Леночка, Танюша и я в единственной комнате на раскладных диванах, а батюшка - в крохотной кухоньке на раскладном кресле, на которое кладётся для мягкости тяжёлая шуба из собачьего меха, которую кто-то подарил Леночке. А обеденный столик на это время отодвигали в сторону. Прекрасно все разместились, а главное, все были вместе.

5 СЕНТЯБРЯ, ЧЕТВЕРГ.

Едем сегодня в деревню Вырица, где похоронен преподобный Серафим Вырицкий, причисленный к лику святых в 2000 г. Преподобный Серафим был духовником Александро-Невской Лавры в послереволюционные годы. Он принимал и наставлял невероятное количество приходивших к нему людей. В 30-е годы из-за тяжёлой болезни он должен был переехать в деревню-посёлок Вырица, но и там, несмотря на болезнь, продолжал принимать сотни людей. Ночи старец проводил в молитве, вычитывая бесконечное число записок, которые ему приносили духовные чада.

В эти страшные годы, когда всё меньше свяшенников оставалось на воле, все приходящие к старцу получали утешение. А в годы Второй Мировой войны старец повторил подвиг преподобного Серафима Саровского. На огромном камне в саду старец молился пред иконой преподобного Серафима о спасении России.

Едем часа полтора по хорошей дороге на юг. После выезда из города сначала поля, а потом густой лес. Но всё вокруг выглядит как в густом тумане. Сказали, что вокруг города 240 пожаров, горит торф, и ветер гонит дым на город. Пахнет дымом. Для сердечников и астматиков погода ужасная.

Дни стоят тёплые, почти летние, наши тёплые вещи нам ещё не понадобились.

В Вырицах быстро отыскали церковь. Она никогда не закрывалась, несмотря на то, что рядом был пионерский лагерь.

Церковь чудесная, в северном стиле, внутри величественный резной иконостас удивительной работы из тёмно-коричневого дерева.

Внутри сфотографировать не удалось, начинались похороны. Несколько минут удалось поговорить со священником, который спешил на отпевание.

Позади храма маленькая часовня, где могила преподобного о.Серафима, а рядом его матушки, тоже принявшей монашество.
Мы поём тропарь, кондак, и величание. По дороге сюда по очереди читали ему акафист.

Вокруг храма сосновый лес, кроны где-то высоко вверху, поэтому он светлый. Сквозь густой дым пожаров еле просвечивает оранжевый круг солнца.

Закусываем бутербродами, приготовленными Леночкой, и яблоками, которые принесла какая-то старушка на стройку храма преподобного Иоанна Кронштадтского.

В очень сильном движении едем назад в город. У нашего шофёра необыкновенно крепкие нервы, он не уступает дорогу даже большим грузовикам, и они его с уважением объезжают. Дымовая завеса ещё больше усилилась в течение дня.

Наконец, мы в городе и подъезжаем к Ново-Девичьему монастырю, который в советское время был закрыт. В громадной церкви византийского стиля были мастерские электрозавода. Сейчас снаружи храм почти приведён в порядок, а внутри на лесах работает иконописец. Прошли на громадное кладбище позади храма, где около одной могилы со статуей Христа над ней, очень почитаемой верующими, местный батюшка служит молебен. Вокруг стоит небольшая группа женщин и тихонько ему подпевают.

Ещё заезжаем буквально на несколько минут на подворье Коневецкого монастыря повидать о.Исидора, настоятеля, с которым познакомились во время его приезда в Бостон.

Очень усталые вернулись домой. Завтра вечером поездом едем на север, в сторону Соловков. Надо собраться, кое-что перепаковать, взять тёплые вещи.

6 СЕНТЯБРЯ, ПЯТНИЦА.

Город и сегодня весь в дыму. Днём к нам приехал Владимир Григорьевич, наш бостонский прихожанин. Зовёт нас к себе в гости в следующее воскресенье, в церковь, которая никогда не закрывалась. Он собирается в Дивеево, и я передаю ему пачку наших приходских поминовений и пожертвование, чтобы и там молились о наших прихожанах.

В 8 часов вечера за нами заезжает Виталий, который возил нас эти дни, и так как времени до отхода поезда ещё много, везёт нас по улицам города, рассказывая, где что. В этот час движение на улицах небольшое, и город виден во всей своей красе. Едем вдоль Невы, а потом по Невскому проспекту, где уже нет спешащей дневной толпы, а много просто гуляющих. Много красивых зданий нежно пастелевой окраски, которые сейчас освещены заходящим солнцем, и это удивительно красиво.

Но вот и Московский вокзал. Через полчаса подали наш поезд. Леночка после работы успела прибежать нас проводить. Устраиваемся в спальном четырёхместном купе. Кондуктор принесла чистое постельное бельё и полотенца в запечатанном пластиковом пакете. В купе уже были одеяла, подушки и матрацы. Позже принесли чай. Под стук колёс мы быстро засыпаем.

7 СЕНТЯБРЯ, СУББОТА.

Несмотря на довольно шумный ход поезда, хорошо отдохнули. Утром, в 5:30 проснулись под звуки музыки, которая будит пассажиров, чтобы они успели умыться и привести себя в порядок. В 7 часов мы уже в Петрозаводске. На вокзале нас встречает милая девушка Настя и ведёт в гостиницу. Наша группа, с членами которой мы теперь знакомимся, состоит из четырёх дам, все в преклонном возрасте, вроде нас. Занимаем небольшую уютную комнату и идём завтракать вниз в ресторан. Затем небольшой отдых, у нас у всех ещё перепутались день и ночь, и мы часа два отдыхаем. А потом пешком идём на пристань неподалёку. Около памятника Петру 1, который основал город, фотографируются молодожёны и их гости.

Сегодня едем в Кижи. Мы садимся на "ракету", корабль, идущий над водой. Онежское озеро в некоторых его местах такое большое, что совсем не видно берегов. Затем оно сужается и всё покрыто островами. Везде густой лес, главным образом берёзовый, осень ещё едва-едва тронула листву.

В Кижах минут 15 идём к главному ансамблю церквей, который все знаем по архитектурным альбомам. Около главной церкви Преображения Господня с 23 куполами поём тропарь, внутрь зайти нельзя, её пытаются сохранить, реставрируя и укрепляя изнутри. Рядом церковь Покрова Пресвятой Богородицы, в ней летом совершаются службы. Осматриваем её. Внимание всех привлекает большая икона Страшного Суда. Все останавливаются и долго её рассматривают, а потом, вечером, вспоминают о ней и расспрашивают батюшку о её содержании. Есть о чём каждому из нас задуматься, глядя на неё.

Дальше дом богатого крестьянина. Он двухэтажный, на первом и на втором этажах горницы. Часть первого этажа для утвари и для скота. Зимой в большие морозы всё под одной крышей, не надо выходить наружу. В светёлке у окна сидит девушка в русском костюме и делает очень красивые старинные бусы, нанизывая разного цвета бисер.

Снимаем без конца и церкви, и дом, и другие служебные помещения, как амбар и баня. Но чтобы получить хорошие фотографии церквей их надо снимать с лодки на озере, тогда будет гораздо эффектнее. Прелесть всего ансамбля в том, что он расположен на небольшом пригорке над озером, у берега колышется камыш, а вокруг голубая гладь.

Вдруг видим: к берегу приближается небольшая моторная лодка, в ней стоит священник, а кто-то правит мотором. Батюшка совсем молодой, о.Николай, сын русских эмигрантов из Франции, служит в Покровском храме летом. Мы знакомимся, и о.Николай очень просит нас зайти ещё раз в церковь, через несколько минут всенощная. Мы исполняем его просьбу, хотя нам уже надо торопиться на наш корабль.

Рядом с храмом колокольня. Звонарь ушёл звонить в колокола, звонит замечательно, и так увлёкся, что не может остановиться. Нам, попрощавшись с о.Николаем, приходится бежать к пристани.

Успеваю ещё сфотографировать по дороге крохотную церквушку Лазаря Четверодневного, она считается самой древней деревянной церковью на Руси, 14 столетия. Мы с о.Романом на минуту заскакиваем в маленькую лавочку и покупаем, чтобы подкрепиться, potato chips и мороженое, заказывать бутерброды уже нет времени. Не подумали захватить с собой какой-то еды, как наши спутницы.
Без приключений доехали до Петрозаводска и поужинали в местном ресторане. На сладкое чай и булочки, по-нашему ватрушки, а по-здешнему "калитки", т.к. открыты сверху. Впоследствии мы их ели и в других местах, пока были в Карелии. Они бывают и с картошкой, и с кашей.

Наш экскурсовод Настя рассказывает нам про своего отца, охотника, который ходит охотиться даже на медведей.

Сегодня по программе у нас ещё поезка на водопад "Кивач", но туда надо ехать автобусом часа два с половиной, столько же и назад, и мы с батюшкой и ещё одна из наших спутниц благоразумно остаёмся в отеле отдыхать, а трое храбрых едут. Завтра надо вставать в 4 часа утра, чтобы ехать в город Сортавалу, а оттуда на Валаам. Почти бессонная ночь для нас уже не мыслима. Да и день сегодня был такой чудесный и полный, что не хочется его перегружать.

8 СЕНТЯБРЯ, ВОСКРЕСЕНИЕ.

Ещё совсем темно. Поёживаясь от холода, забираемся в небольшой автобус человек на 20. Сегодня едем прямо на запад, на самый северный конец Ладожского озера в город Сортавала, который в своей истории не раз менял хозяев: то принадлежал Швеции, то Финляндии, то России.

Нас всего 10 человек и все располагаются с удобствами, кто где хочет. Очень скоро после выезда из города начинаются густые леса. Постепенно светает. То справа, то слева, через чащу деревьев мелькают озёра.

У нас замечетельный экскурсовод, Люба. Она с большой любовью делится с нами информацией о Карелии. У неё просто кладезь знаний. Карелия сейчас старается привлечь охотников и туристов из западной Европы. В лесах водятся лоси, зайцы, медведи и другие звери. Её муж ходит на охоту. Оказываеся наш вчерашний гид Настя - её дочка, ей всего 22 года.

Люба рассказывает нам про Долину Смерти, через которую мы в данный момент проезжаем. Оказывается, во время советско-финской войны в 1939 году здесь зимой погибло 20 тысяч финских солдат и 200 тысяч русских.

Вскоре мы останавливаемся на большой поляне около памятника, посвящённого этому событию. На холмике большой каменный крест. По обе его стороны к нему прильнули женщины с распростёртыми руками, его обнимая, с одной стороны финская мать, с другой стороны - русская. Под крестом, на камне, надпись: "Россия и Финляндия - две сестры. Финляндия и Россия - две матери. Они воплотились в этом кресте скорби. Их головы слились воедино, их руки соединились в надежде, чтобы любовь победила. И это зависит от нас, от каждого."
Повидимому, в этом месте происходили бои, и мы с о.Романом обращаем внимание на целую сеть траншей и окопов, оставшихся от тех времён. Сейчас они, заросли мхом и травой с редкими цветочками, но назначение их неоспоримо.

Неподалёку от памятника, стоя, мы разделяем небольшое количество печений, которые у кого-то были, запивая их чаем из термоса. Конечно все вместе фотографируемся, а потом едем дальше.

Дорога пустынная, движения никакого. В одном месте ремонт дороги, и около получаса едем по грунтовой дороге. Но вокруг так красиво, спокойно, и лес, и озёра, всё радует глаз, у всех мирное хорошее настроение, никто не ворчит.

Люба много расспрашивает о нашей жизни в Америке, а сама делится с нами рассказами о Карелии.

Доехав до Сортавалы наскоро завтракаем в небольшом ресторане и едем к пристани, от которой отчаливают теплоходы на Валаам. Но мы едем на "ракете", которая гораздо быстрее. День чудесный, всё ещё тепло как летом, жаль, что нет палубы. Уже через полтора часа мы пристаём к острову. С местным экскурсоводом идем осматривать монастырь. Подымаемся на горку к главному Преображенскому собору, где в подвальной церкви идёт служба, и поклоняемся мощам преподобных Германа и Сергия. Мощи преподобных под спудом, а сверху большая рака с иконами святых.

Я отдаю целую кипу листочков с поминаниями наших прихожан, которые заготовила ещё дома, а также часть пожертвований мне порученных. Во всех храмах везде, где мы только не были, подаю также поминание о здравии Митрополита Лавра со всею его паствою.
В главном храме всё ещё полное запустение. Алтарная часть вся в лесах, а на стенах видны остатки былой великолепной росписи. Только очень высоко в куполе роспись сохранилась. Пока храм во время советской власти стоял с выбитыми окнами, ропись ещё была цела. А затем музейные работники забили окна, а церковь начали усиленно отапливать. Получился неожиданный результат. От скорого прогрева роспись стала отваливаться от стен лоскутами и вся погибла. Очень, очень много ещё потребуется сил, чтобы этот величественный храм принял свой первоначальный вид.

Идём ещё в надвратный храм святых апостолов Петра и Павла, в котором мы были на всенощном бдении и литургии в 1991 году в день Преображения Господня, в день путча. Но там сейчас служб нет, а только небольшая выставка икон. Обходим вокруг главную територию монастыря, в скиты теперь не пускают. Работы ещё непочатый край, только при входе в монастырь клумбы с цветами, а во внутреннем дворе ещё много работы и уборки.

Нас кормят в монастырской столовой, а потом ведут вверх на горку в Рождественскую церковь, ещё совершенно пустую внутри, где четыре студента консерватории дают для нас и для других паломников и туристов, главным образом финнов, небольшой духовный концерт. Поют очень хорошо, кое-какие напевы с "иссоном" на греческий лад. На праздник Покрова Пресвятой Богородицы они должны петь у нас в Бостонском храме после службы.

Очень усталые спускаемся вниз к пристани. Огорчает мусор вдоль дороги, брошенные бумажки, банки, бутылки, а на пристани маленький киоск, где продаётся спиртное. Грустно это видеть, в 1991 году этого не было, но мир врывается и сюда. Усталые спим, пока "ракета" мчит нас назад в Сартовалу. На нашем маленьком автобусе нас довозят до скромной но чистенькой гостинницы, а потом сразу же на ужин в ресторан рядом.

9 СЕНТЯБРЯ, ПОНЕДЕЛЬНИК.

На сегодняшний день у нас намечено не много: музей знаменитого резчика по дереву, а затем отъезд назад в Петрозаводск.

Музей превзошёл все наши ожидания. Пять или шесть небольших комнат, все увешены картинами вырезанными из дерева и вставленными в красивые рамы. Сцены на картинах бытовые из крестьянского и фольклорного быта: там есть и деревенские посиделки, и сцены зимней деревни, и церковь, площадь перед ней с идущими из церкви людьми, и охотник в лесу, и деревенский праздник, и целое панно с видом города. Всё это вырезано главным образом из липы в мельчайших деталях, даже видны выражения лиц. Есть в музее и картины акварелью и маслом, но их немного. Под стеклом выставлены награды и призы, которые художник получал за свои работы. Он известен не только в России, но и за рубежом, где проходили его выставки. Случайно сам художник был в музее в этот день. Зовут его Кронид Александрович Гоголев. Мы задаём ему много вопросов, и он даже ведёт нас в свою мастерскую и показывает начатую работу и инструменты, которые лежат рядом.

Теперь длинный путь назад в Петрозаводск. Едем другой дорогой, через села и местечки, проезжаем мимо заводов, основанных еще императором Петром I. Проезжаем также мимо советских деревообделочных заводов, закрывшихся еще во время Брежневского застоя: когда начался развал советской индустрии. В Петрозаводске пару часов отдыхаем. В 1:30 ночи отходит наш поезд в Кемь, а оттуда катер на Соловки. Пошли нам, Господи, хорошую погоду! Если шторм, никуда мы не поедем. Это написано в наших инструкциях.

10 СЕНТЯБРЯ, ВТОРНИК.

Прилегли только на часок, в 12:30 нам надо было уже быть на ногах и с вещами в фойе гостиницы. Наши экскурсоводы немного не рассчитали, поезд отходит только в 2 часа утра, и мы ждём.

Едем на вокзал, а потом идём какими-то тёмными запутанными дорожками к вагону, который стоит на запасных путях, его прицепят к поезду, идущему из Москвы на Мурманск. Вся ситуация немного напоминает военное время. Но вагон удобный, у всех спальные места. Есть и матрацы и подушки, и одеяла, а в пластиковых запечатанных пакетах приносят чистое постельное бельё.

Дамы наши все вчетвером в одном купе. Возраст у всех приблизительно одинаковый, но две из них, самые храбрые, забираются на верхние полки. У нас в купе наверху уже два молодых человека. Один встал на какой-то станции ночью, а с другим мы утром разговорились. Он адвокат. Говорил нам, что всё же страна медленно поднимается из развалин.

Утро. Наконец и Кемь. На автобусе "трясучке", совершенно без рессор, едем по приличной, но не широкой дороге к пристани, где в небольшом ресторане завтракаем. Здесь намного холоднее. Все повытаскивали шапки, куртки и другие тёплые вещи. На противоположном берегу залива виден большой дом барачного типа, куда привозили заключённых. К нашему огорчению на море шторм, оно тёмное и всё покрыто белыми барашками. Отец мой говорил, что это приблизительно 6 баллов. Наша поездка на катере на Соловки, которая занимает около трёх часов, пока откладывается.

Едем осматривать старинную церковь 17 столетия в стиле Кижи. Её приводят в порядок, внутри всё было разрушено. Батюшка о.Андрей нам всё показывает. Он по профессии учитель, а епископ велел ему становиться священником.

Иконы 17 столетия, новгородского письма, были написаны первоначально для Соловецкого монастыря а затем были переданы этому храму. В советское время они лежали где-то на складе и были повреждены водой. Но сейчас их реставрируют, и из-под темного слоя появляется яркая красивая иконопись. Службы сейчас совершаются в маленьком зимнем притворе.

Малыш лет шести на велосипеде дарит о.Роману иконку Пресвятой Богородицы, которую он нашёл на месте сгоревшего дома. О. Андрей благословляет её взять. Ставим свечи, оставляем поминания и пожертвования.

В порту напротив ресторана, где мы завтракали, несколько одноэтажных деревянных домиков, это гостиница. Нам предоставляют там три комнаты, где можно отдохнуть. Но некоторые нервничают, что мы теряем день. Море штормит, - сокойно говорят нам, - катер с Словков ещё не пришёл. Приходится смиряться. Но мы все расстроены, целый день пропал. Просим наших гидов переменить поездные билеты на день позже. Но они смущены, здесь это не так просто делается.

Знакомимся с другими паломниками из Москвы и Клина. Они ждут катера уже второй день, а двое из них, так и не дождавшись, должны уезжать. Одну ночь они ночевали на вокзале.

Но, наконец, около 7 часов вечера нам сообщили, что катер пришел с Соловков и надо идти грузиться. Шторм ослабел. Судёнышко наше выглядит не очень солидно для Белого моря, всего 22 метра в длину. Забираемся в каюту на носу катера и рассаживаемся вокруг стола, прикреплённого одной стороной к стенке. Нас здесь 10 человек. К нам примкнула пара молодожёнов, она русская, он голландец. У всех чувствуется напряжение, я предлагаю петь русские песни, и мы поём народные и военные песни, и у всех поднимается настроение. Но мы уже вышли из гавани в открытое море, и нас начало качать. Все мы приняли по таблетке "драмамин". Иногда волна ударяясь о нос лодки достигает окна нашей каюты. Нам роздали на всякий случай пластиковые мешочки. У меня невольно возникает представление, что же будет, если всех укачает. Наши два гида уже выскочили наружу и весь остаток пути предпочитают стоять там, хотя снаружи ветер и холодно. Остальная наша компания дремлет, устроившись кто как мог, положив голову на стол или на вещи, и стойко переносит качку. Иногда идем между островами, тогда волны меньше, барашков почти нет, дневной шторм миновал.

Наше путешествие заняло 4 часа, только к 11 ночи мы наконец на Соловках.

Освещённый фонарями высится белый монастырский храм и другие здания. Над нами -северное сияние.

Мы все рады ступить опять на твёрдую землю и немного размять ноги. Маленький автобус отвозит нас всех в гостинницу. Двухэтажный новый деревянный дом, по обе стороны коридора комнаты на двоих. Пахнет свежевыструганными досками. Тепло, в каждой комнатке электрическая печка и все удобства. Всё очень скромно, но чисто и аккуратно. Оставляем чемоданы и, несморя на поздний час, идём к ближайшему зданию ужинать и, наконец, спать.

СОЛОВКИ.

Пустынные острова, заброшенные в море на самый край Руси привлекли сюда в середине 15 века православных подвижников, искавших уединения и молитвенного подвига. Основание Соловецкому монастырю положили преподобные Зосима, Савватий и Герман, Соловецкие чудотворцы. Уже в первое столетие своего существования обитель превратилась в почитаемый духовный центр.

В середине 16 века при игумене Филиппе Колычеве Соловецкий монастырь достиг своего расцвета. В то время здесь прокладывались дороги, десятки озёр соединялись каналами, создавался монастырский флот, начиналось каменное строительство. Многое из того, что сегодня вызывает восхищение на Соловках , связано с грандиозным замыслом митрополита Филиппа, который осуществлялся на протяжении многих десятилетий и после его мученической кончины в 1569 году. Соловецкая обитель имела обширные владения по берегам Белого моря. Хозяйственная и духовная жизнь тысяч поморов окормлялась Соловецкими иноками. Не один раз обитель отражала набеги финнов, немцев, шведов, норвежцев. Во время Крымской войны англичане 9 часов бомбардировали из всех орудий Соловецкий монастырь, но ядра отскакивали от монументальных стен, не причиняя никакого вреда. Исчерпав все свои заряды, англичане снялись с якоря и ушли.

Но у обители были и свои трудные годы. Это так называемое "Соловецкое сидение", которое продолжалось 8 лет, когда иноки старообрядцы отказались принять новые церковные реформы патриарха Никона. Один из монахов оказался предателем и открыл потайной ход стрельцам. Тогда многие монахи были убиты или сосланы, а обитель разграблена. Есть сведения, что перед самым её поражением от царя был послан гонец с приказом прекратить осаду монастыря, но он опоздал.

Но монастырь обустраивается заново и продолжает славиться благоустройством, многолюдством и богатством. В нравственном отношении обитель занимала одно из первых мест среди монастырей России. Среди иноков было много выдающихся подвижников, которые были впоследствии канонизированы Русской церковью. К началу 19 века Соловецкая обитель оставалась одной из самых известных и почитаемых святынь России. На Соловках было 19 церквей и 30 часовен. В обители были созданы: училище для детей поморов, братское богословское училище, метеостанция, радиостанция, гидроэлекростанция, литография, ботанический сад. По словам современников у соловецкой братии было какое-то особенное самоуважение. Соловецкие иноки со всеми без исключения держались просто, почтительно-деловито, с сознанием собственного достоинства.

В 1915 году в монастыре было 211 монахов, около тысячи трудников, а также наёмные рабочие. Доходы обители расходовались на питание и нужды братии, трудников и богомольцев, а также на благотворительные цели.

На средства Соловецкой обители были восстановлены несколько обителей, пришедших в упадок. Число паломников достигало 20 тысяч в год, у монастыря было три парохода.

Трудовая и духовная деятельность соловецких иноков во славу Господа волощалась в уникальном церковном мироустройстве. Здания монастыря и многочисленных скитов составляли гармоничные и величественные ансамбли. На протяжении нескольких столетий , в результате коллективного творчества монастырской братии, весь архипелаг превратился в особое духовное пространство Христианской православной культуры, наполненное глубоким духовным смыслом.

Но этот духовный мир, складывавшийся веками, оказался разрушенным в ХХ веке.

"Весь мир насилья мы разрушим
до основанья, а затем
мы наш, мы новый мир построим,
кто был ничем, тот станет всем"

гласили слова гимна новой воцарившейся власти.

В феврале 1920 года красная армия взяла Архангельск, Уже через месяц на Соловки прибыла особая комиссия и начались обыски и ограбления обители. Было вывезено 158 пудов (2530 кг, свыше 6000 фунтов), драгоценных камней, золота и серебра, в том числе и раки преподобных. Храмы были осквернены, иконы разбиты, ризы сорваны. Фреску Знамения над входом в собор разбивали ломами вместе с каменной кладкой, чтобы снять серебрянную ризу.

Первые заключённые прибыли на Соловки уже в 1920 году и сначала работали в совхозе. Так начинался один из самых страшных советских концлагерей под названием СЛОН, то есть Соловецкий Лагерь Особого Назначения, описанный в книге Бориса Ширяева "Неугасимая Лампада". В те годы туда ссылались главным образом духовенство, офицеры, русская знать. Сколько тысяч заключённых прошло через этот лагерь покажут будущие исследования, тысячи из них остались лежать там в братских могилах. Былая слава монастыря отражённым светом легла на Соловецкие лагеря. На Соловках томились в заключении тысячи православных, в числе которых 8 митрополитов, 20 архиепископов, 47 епископов, 3 архимандрита. Многие из них вошли в сонм Новомученников и Исповедников Российских, канонизированных Русской Зарубежной Церковью в 1981 году, и Церковью в России в 2000 году. Земля Соловецкая обагрена их кровью. Концлагерь просуществовал до 1939 года, когда началась советско-финская война. Слишком близко он был от границы и заключённых вывезли в другие лагеря, которые к тому времени покрыли всё огромное пространство России. На Соловках был организован Учебный отряд Северного флота - школа юнг.

В 1990 году после 70-летнего перерыва на Соловки вернулась монашествующая братия.

11 СЕНТЯБРЯ, СРЕДА.

Сегодня первый день нашего паломничества по Соловкам. На катере мы едем на Заяцкий остров. Так он называется потому, что там водятся осбенно большие зайцы. Но мы, к сожалению, ни одного не видели. Остров расположен недалеко, море спокойное. Наш гид - местный археолог, постоянно живущий на острове.

Ещё до Рождества Христова древние племена избрали себе этот остров местом поклонения своим языческим богам. На острове находятся лабиринты-дорожки, выложенные по бокам камнями, которые повидимому служили местом ритуальных танцев. По специально сделанным деревянным дорожкам мы обходим остров вокруг. У маленькой пристани часовня святого Андрея Первозванного, построенная по приказу Петра I. По преданию здесь впервые был поднят Андреевский флаг. В советское время часовня служила штрафным изолятором для женщин. Если была обнаружена связь между мужчиной и женщиной, которых называли Ромео и Джульета, то женщину, оказавшуюся в положении, отправляли в наказание на Заяцкий остров. На нём погибла целая группа Шамординских монахинь. Чтобы получить месячный паёк еды им надо было подписаться на советских документах, и они все отказались. Через месяц их всех нашли мёртвыми.

Жили женщины в этой маленькой церкви святого Андрея Первозванного.

По дороге назад на катере пьём чай из термоса и закусываем оказавшимися у кого-то печеньями. В 3 часа у нас экскурсия по монастырю, время на еду нельзя тратить.

Наш монастырский гид, молодая женщина, с большой любовью и знанием рассказывает нам краткую историю Соловецкого монастыря. Начинаем мы с большой комнаты в стене монастыря. Оказывается, это была печь, от которой в стенах были дымоходы, разносившие тёплый воздух в монастырские здания. Дальше трапезная, в которой помещалось 1500 человек. Когда-то трапезная и все переходы между помещениями были расписаны сценами из Ветхого и Нового Завета. Всё это было уничтожено в советское время. Дальше громадный храм Преображения Господня с внуренней папертью с трёх сторон, на которую снаружи ведёт лестница с очень высокими ступенями. Мы с батюшкой взбирались с трудом. В лагерное время храм был главным помещением, где содержались заключённые. Там было пять этажей нар.

Обходим по стенам монастыря, заглядывая во внутренние дворики. Под монастырём три канала, по которым вода из Святого озера течёт в море. Водою приводились в движение разные машины. Была мельница, крупорушка, док для ремонта судов и даже прачечная ("портомойня"). Толщина стен в башнях семь метров.

Часть монастырской выставки посвящена лагерному периоду. Там висят фотографии некоторых выдающихся заключённых, как духовенства, так и светских узников.

Очень усталые, наконец едем ужинать и отдыхать.

12 СЕНТЯБРЯ,ЧЕТВЕРГ.

Сегодня замечательный день. Во-первых, мы решили рано встать и пойти в церковь на службу. К сожалению, наша более туристическая, чем паломническая поездка этого не предусматривала. Наши спутницы обещали нам завернуть от завтрака пару бутербродов.

Шли мы от нашей гостинницы 45 минут лесом. Тишина, покой, только уже возле селения встретили пару микроавтобусов. Сомневались правильно ли мы идём, и вдруг из-за поворота встала перед нами громада монастыря. Обойдя его вокруг, подошли к главному входу и по крутым ступеням взобрались на паперть, окружающую храм.

В церкви шло монашеское утреннее правило. К сожалению, храм так велик, что когда читают негромко, трудно разобрать слова. В храме пятиярусный иконостас нового, очень радостного, яркого, праздничного письма. Народу не много, человек 20 монахов и человек 50 богомольцев. Монахов в монастыре около 50 человек.

В конце правила монахи подходят к трём гробницам, стоящим с левой стороны храма: преподобных Зосимы, Саватия и Германа, Соловецких чудотворцев, и поют тропарь и величание и поклоняются им, а затем все находящиеся в храме, сначала мужчины, потом женщины.

Мощи святых частично открыты, главы закрыты монашескими параманами с крестами, к которым все и прикладываются. Затем начинается литургия. Так как каждый возглас знаком, то легко следить за службой. К сожалению, после чтения Евангелия мы должны были уйти, так как нужно было встретиться с нашей группой. Оставили здесь тоже поминания всех наших прихожан и пожертвования.
У нас сегодня предстоит путешествие по каналам, которые из озёр (а их на острове множество), доставляют пресную воду в монастырь. Минут пятнадцать едем на автобусе. Кто сидит сзади, того на ухабах хорошо подбрасывает.

У озера наш новый гид рассказывает, что нам предстоит. Оказывается, плыть по озёрам и каналам мы будем не на катере, как я наивно себе представляла, а на небольших лодках с одной парой вёсел, в которых может сесть 4-5 человек. И грести, и управлять лодкой будем мы сами. Мы все немножко растеряны, но отступать нельзя. Лодки стоят у высокого причала, очень шаткие, и влезть в них не так уж просто, особенно батюшке в динном подряснике и пальто.

Но наконец все разместились в трёх лодках, и мы тронулись. Настя, наш гид из Петрозаводска на вёслах, о.Роман с одним веслом на корме выправляет курс лодки. У нас 5 человек, в двух других лодках по четыре. Должна упомянуть, что к нашей первоначальной группе из 6 человек присоединились ещё две пары молодожёнов. Одни едут с нами из Кеми, а другие присоединились только на сегодняшний день. В двух других лодках гребут мужчины. Хотя нет солнца, но день чудесный. Берега покрыты густым лесом, который отражается в почти зеркальной воде. Но озеро кончается, и мы входим в канал. Каналы были построены ещё при преподпобном Филиппе (Колычеве) во время его игуменства в монастыре. По бокам канал выложен большими камнями, но ширина его небольшая, и вскоре гребцам приходится вынуть вёсла, стать на носу лодки и управлять ею как гондолой в Венеции.

Канал сменяется озером,которое называется Щучьим. При въезде на табличке перечисляется рыба, которая здесь водится: щука, лещ и другие, я забыла названия. Одно озеро называется Озером Дураков: въезд в него есть, а выезда нет, надо возвращаться назад. Но мы его минуем. Через некоторое время вёсла перешли ко мне и второму гиду. Ещё один канал и одно озеро, и наконец, мы у лесного причала. Он тоже очень высокий, и нам было трудно на него вскарабкаться из неустойчивой лодки. Но и это мы преодолели.

Красота вокруг такая, что эти маленькие трудности никого не смущают. Все шутят, помогают друг другу. Между нашей пожилой группой и молодожёнами нет никакого "generation gap".

Теперь медленно поднимаемся в гору через лес по тропинке выложенной старыми досками. По две узкие доски сложены вместе, но многие из них сгнили и поломались, так что где можно идём рядом по тропинке.

Тропинка ведёт к Ботаническому саду или Макариевской Пустыни. Оказывается, было обнаружено, что здесь из-за трёх небольших возвышенностей , закрывающих от непогоды это место, климат мягче, чем внизу у моря, и земля теплее. Монахи здесь имели парники и выращивали даже арбузы, виноград, дыни. Из-за границы выписывали редкие цветы и растения, которые тут тоже прекрасно приживались. Во время концлагеря среди заключённых были агрономы, ботаники, садоводы, и работа здесь продолжалась. А после ликвидации лагеря этим местом заинтересовались музейные работники. На чудесной лесной поляне, усаженой со всех сторон цветами, стоит двухэтажная изба ещё середины 19 столетия. Громадные брёвна вымачивали сначала в морской воде, а потом из них строили. Такой дом простоит несколько столетий. Там живут сейчас служащие Ботанического сада. Нам показывают разные породы деревьев и кустов.

По очень красивой аллее из громадных сосен спускаемся вниз к нашему автобусику. Ступенька у него так высоко, что мы находим толстую ветку, чтобы легче было в него влезть. Молодым это, конечно, нипочём.

Теперь едем на Секирную гору. В страшное время Соловецкого Концлагеря это был штрафной изолятор.

Автобус остановился внизу, дальше мы идём пешком. На верху горы церковь в честь Вознесения Господня, в которой держали заключённых. Она не отапливалась, а гора открыта со всех сторон всем ветрам. Чтобы согреться заключённые ложились друг на друга, даже до четырёх рядов. Так умер один священник, которого все очень любили и уважали, даже урки. Утром его нашли мёртвым в самом низу.

Тут же рядом страшная крутая лестница. Заключённого привязывали к бревну и сбрасывали вниз с лестницы. У неё 290 ступенек. К подножию её падал уже труп. Были и другие наказания, например, "ставить на комариков". Человека раздевали догола, привязывали к дереву, а комаров на севере летом очень много, и человек стоял пока не терял сознание. Были и другие способы "перевоспитания".
О.Роман на краю горы, откуда открывается великолепный вид на окрестности, служит заупокойную литию по всем здесь замученным и убиенным, мы все поём. Я набираю в мешочек немного земли, друзья меня просили привезти земли из России, чтобы положить в гроб. Большинство из нас сходят вниз по этой страшной лестнице. Сейчас она новая, с перилами, хотя страшно крутая. Внизу стоит поклонный крест, поставленный недавно и освященный Патриархом.

Ещё 15 минут езды на автобусе, дорога очень узкая, и крыша автобуса всё время цепляется за деревья. Ужинаем сегодня в небольшом кафе около монастыря. За соседним столом два лётчика и стюардессы, которые привезли на вертолете группу врачей из Архангельска, где у них была конференция. Мы встретились с ними на Секирной горе.

Завтра свободный день, все хотят пойти в церковь, вечером уезжаем на катере назад в Кемь. Дай нам, Господи, хорошую погоду! Мы встретили в монастыре других паломников, которые ехали на том же катере, что и мы, но в нижнем помещении, там все были больны, всех укачало. Кто-то принёс рекламу гостинницы, совсем близко от монастыря, но название её сразу отпугнуло: "Соловецкий Вавилон". На другой день отец Настоятель сказал нам, что название её соответствует действительности. Пока что монастырь бессилен это ликвидировать.

13 СЕНТЯБРЯ, ПЯТНИЦА.

Запупались в днях и позавтракали с колбасой. Утром все собрались в церковь, но к сожалению, попали только на конец литургии. Вчера, по-видимому, ради праздника Перенесения мощей святого Александра Невского служба началась на час позже. Но зато познакомились с архимандритом Иосифом - наместником монастыря. Передали ему пожертвования от нашего храма. Он нас пригласил к себе, и мы немного поговорили. Он служил сегодня литургию и удивлялся, что людей в храме немного, а у него кипа поминаний. А это из нашего бостонского храма. Он тоже очень сетует, что церкви наши до сих пор не вместе. Очень тёплый, приветливый, как-то в пасмурный день сразу согрел нас. Он высказал очень интересную мысль, что не так важно физическое загрязнение воздуха и всего окружающего, как загрязнение своей души, от этого уже все производные.

Он тут же устроил нам поездку в Филипповский скит, где когда-то игумену Филиппу было видение Иисуса Христа в терновом венце и с ранами на руках и ногах, как бы указание на его будущую мученическую кончину. В этом месте забил родник, когда-то стояла церковь, сейчас остались только большие валуны от фундамента. Недавно на месте церкви поставили большой поклонный крест. Земля очень каменистая, поэтому крест стоит укреплённый между камнями, обнесёнными с четырёх сторон срубом. Поём "Спаси, Господи..." и "Кресту Твоему...".

Немного отдыхаем, а в 7 часов вечера в последний раз едем на автобусе-"трясучке" к монастырю, к гавани. Катер нас уже дожидается.
На этот раз попадаем не в верхнюю каюту, а внизу на корме, довольно просторную, и кроме нашей группы из восьми человек, подсаживается ещё 6 человек. Мы с о.Романом поём наше маленькое молитвенное правило перед началом путешествия. К сожалению, наши спутницы не поющие.

Как только вышли из гавани, стало сильно качать, и мигом половина пассажиров взлетела по крутому трапу наверх. Палубы как таковой нету, вокруг кабины посредине только проход, где могут разминуться двое. У нас оказалось очень невыгодное помещение. От трубы дым ветром заворачивает и несёт в нашу кабину. От этого запаха тоже начинаю чувствовать себя не очень хорошо. Мы с батюшкой сидим рядом, около батюшки небольшой стол, который его удерживает, сидения скользкие, и я всё время с них съезжаю. Корабль наш сильно ветром клонит на одну сторону. Взбираюсь по трапу наверх, и хотя здесь то и дело приходится быть свидетелем "поездок в ригу" раньше выбравшихся наверх, но зато здесь свежий воздух. Крепко держусь за перила: качает так, что без них невозможно устоять на ногах. Уже совсем темно, море бурное, но белых барашков почти нет, то есть не штормит. Но моментами порывы ветра так сильны, что кораблик наш сильно наклоняется на правый бок, и вода захлёстывает нам ноги. Капитан приказал всем стоявшим снаружи с правой стороны уйти. "И так клонит нас ветром на правый бок, а тут ещё тяжесть, столько людей." Чувствуется по его голосу, что он обеспокоен. Но вот вдали начинают показываться огоньки двух маяков, и становится легче на душе, хотя волнение не уменьшается. "Скоро пойдём между островами, тогда море будет спокойнее", успокаивает капитан. Действительно, через некоторое время море заметно тише, а ещё через час мы на твёрдой земле. Шли три с половиной часа.

Около причала небольшие деревянные домики для туристов, с комнатами на двоих, чистые, тёплые, со всеми современными удобствами. А напротив кафе, где несмотря на 12 часов ночи, пьём горячий чай с булочками и усталые расходимся по комнатам. Тепло прощаемся с тремя нашими спутницами и двумя гидами, которые рано утром едут поездом на Москву, а мы с о.Романом и ещё одна дама задержимся до вечера, когда будет наш поезд на Петербург.

14 СЕНТЯБРЯ,СУББОТА.

Идёт обложной дождь, ветер выворачивает зонтики наизнанку. Действительно, с погодой нам повезло. Отдыхаем, отсыпаемся, мы и не представляли, что усталость так накопилась. Удалось из кафе нашей гостиницы дозвониться не только до Петербурга, но и до Бостона, и в нескольких словах сообщить родным, что мы живы и здоровы, и где обретаемся.

Наконец, подъехало такси и, попрощавшись с милыми девушками, которые в последний раз в кафе поили нас чаем, едем на вокзал. Всё выглядит вокруг очень бедно и убого, видно давно не приводилось в порядок.

Поезд опаздывает на целый час. Из-за того, что мы задержались на Соловках на день, и нам пришлось поменять билеты, у всех нас троих места на верхних полках. Надеемся, что увидев батюшку, кто-нибудь молодой с ним поменяется. Мы с Инной Георгиевной и верхних полок не боимся.

На вокзале много людей и два пёсика. Один делает стойку и просит у старушки колбасу, а другой, громадный, сидит у двери закусочной, по-видимому, ожидая хозяина. Но вдруг, появился третий большой пёс, и они что-то не смогли поделить, тут пришла сторожиха и выгнала их обоих метлой. Детки бегают около родителей и находят себе новых знакомых. Батюшка мой общительный, и около него всегда кто-то оказывается, кому тоже хочется поговорить и как-то облегчить свою душу.

15 СЕНТЯБРЯ,ВОСКРЕСЕНЬЕ.

Вчера поезд опоздал на час но, наконец, мы устраиваемся в купе. Женщина средних лет сразу же уступает свою нижнюю полку батюшке, я же бесстрашно забираюсь на верхнюю полку, хотя и не без труда. И хорошо, что так сделала. Ночью села в купе ещё одна пассажирка и заняла предназначенную ей нижнюю полку. Спим крепко до самого утра несмотря на остановки. На станциях женщины продают в вёдрах клюкву и морошку. Я соблазняюсь и покупаю ведро клюквы для своей племянницы в Петербурге. У меня на руках остались только доллары, и продающая женщина не решается их брать. "Бери, бабка, это деньги тоже настоящие", утешает её какой-то мужчина. Без всяких приключений к двум часам дня мы уже в Питере. Нас опять встречает Наталья Александровна и везёт к себе в общинку, где нас угощают вкусным обедом, а потом отвозят домой к моей племяннице Леночке.

Вечером наши рассказы о Соловках, а потом быстрые сборы, завтра летим в Екатеринбург. Большущую коробку с книгами просим отправить по почте, в чемоданах нет места.

16 СЕНТЯБРЯ,ПОНЕДЕЛЬНИК.

На аэродроме как-то удивляет толпа совершенно безразлично относящаяся к священнику. В другое время бывает иногда улыбка, кивок головы, приветливый взгляд, а здесь - ничего. Самолёт летит удивительно плавно, и через два с половиной часа мы уже в Екатеринбурге. Места нашего паломничества меняются так быстро, что мы не успеваем как-то прийти в себя и переварить и пережить виденное.

Нас встречает местный батюшка о.Георгий и Анна, которая приезжала уже несколько раз в Бостон. Отец Георгий вырос на Алтае, родители его были геологи, по профессии он врач-хирург. Сейчас он служит в церкви Александра Невского, которую только недавно стали приводить в порядок.

Мы едем в женский Ново-Тихвенский монастырь, где нас устраивают жить на следующую неделю. Монастырь расположен среди зелени в зданях прежнего дома отдыха, закрытого еще при Брежневе. Он обнесён высоким забором с красивыми воротами. Нас знакомят и ведут показывать монастырь. Здесь 114 монахинь. Небольшой уютный храм на втором этаже в честь Тихвинской иконы Божией матери. Потом показывают помещение, где проходят спевки. Всё очень молоденькие лица. Монахиня-регент коротко знакомит нас с древними знаменного распева нотами, по которым они поют. А затем они исполняют для нас этим древним распевом с иссоном входное "Да возрадуется душа твоя о Господе..." и "Исполла эти Деспота". Очень, очень красиво. О.Роман немного рассказывает о нашем приходском пении и о регентской школе в Джорданвилле.

Потом смотрим иконописную мастерскую. Несколько монахинь, каждая за своим столом, пишут иконы. Очень просят меня найти три тома "Kariye Dgami", альбом росписи и мозаики храма 14 века в Константинополе. Дальше идём в швейную мастерскую. Вышивают монахини самым современным способом. На компютере набирают рисунок, а потом машина сама его вышивает. Шьют они и подрясники и рясы, и облачения. Некоторые из них вышивают оплечье и низ ризы, тоже машиной. Потом нас кормят и, наконец, мы каждый в своей уютной келейке, можем отдохнуть.

17 СЕНТЯБРЯ, ВТОРНИК.

Едем на Ганину Яму. За нами заезжает о.Георгий и Анна с сестрой и дочкой. На двух машинах мы выезжаем из монастыря. Едем через промышленный район. Здесь громадный машиностроительный завод. От него кормятся тысячи местных жителей. Но сейчас он работает не на полную мощность. Жилые здания все советского времени, так называемые "хрущобы".

Есть и лучшие районы, построенные после войны пленными немцами.

Но вскоре город позади, и мы едем через лес, сначала больше сосновый, а затем берёзовый..Белые стволы берёз без конца. Берёзы уже начали желтеть, и впечатление радостного, светлого леса, хотя день сегодня облачный. Приблизительно через час мы уже в районе Ганиной Ямы. Мы знали, что там мужской монастырь, но ничего подобного мы не ожидали. В чудесном берёзовом лесу выстроено целых семь церквей. Все они сложены из громадных брёвен и покрыты ярко-зелёными крышами. Построены они в стиле северных русских церквей. Одна ещё строится, в честь Державной Божией Матери. Рядом кран, грузовики, на крыше рабочие. Через две недели назначено её освящение.

Посредине монастыря это страшное место - Ганина Яма, бывшая шахта, в которую были сброшены останки зверски убитой царской семьи. Перед ней большой поклонный крест, вокруг деревянные крытые помосты-дорожки, по которым можно обойти вокруг ямы. Сама яма выглядит теперь как большая воронка от бомбы, заросшая травой и мелкими цветочками. В главном храме в честь Царственных Новомученников о.Георгий и о.Роман служат молебен с акафистом, а я отдаю все наши приходские поминания и пожертвования.
Прикладываемся к небольшому кресту, в которм мощи 40 святых, принадлежавшему ранее царской семье. Он был передан ими в женский монастырь, куда вначале им было разрешено ходить молиться. Монахини передали его молодому священнику на сохранение, и его родственники сохранили его до наших дней.

Потом по очереди обходим другие церкви: преподобного Серафима Саровского, святителя Николая, Иверскую-надвратную, преподобного Сергия, где за неимением гостинницы ночуют паломники. В церквах тепло, стоят громадные кирпичные печи, некоторые обложены уже изразцами, пол простой деревянный, пахнет везде свеже струганным деревом.

Сегодня в монастыре почти нет паломников, встречаем только одну группу женщин со своим приходским священником из Казани. Говрят, что летом паломников гораздо больше, ежедневно по несколько автобусов. Нас водит по монастырю совсем молодой иеромонах, о.Андрей, благочинный. День не солнечный, но тёплый. На мгновение после того, как мы кончили читать акафист, выглянуло солнышко.
О.Андрей говорит, что весь комплекс был построен за два года. Недалеко от церквей снаружи пара длинных столов, над ними натянута прозрачная пластика на случай дождя. Нас угощают ухой и чаем, кто хочет - обыкновенным, а желающим - из травки, вернее, из нескольких трав. Я прошу из травки, чай очень вкусный, душистый.

Прощаемся с о.Андреем, он тоже даёт нам список братии для поминовения. Едем назад в Екатеринбург. В этот раз едем через центр города, много красивых зданий. Останавливаемся на улице, где когда-то стоял дом Ипатьева. Теперь тут поклонный крест и маленькая часовня в честь мученицы Елизаветы. А рядом, на месте Ипатьевского дома, выростает громада нового храма в честь Всех Святых в земле Российской просиявших. Храм будет 55 метров высоты, уже стоят барабаны и купола. На невероятной высоте на лесах рабочие штукатурят стены. На самом верху тоже крохотные человеческие фигурки рабочих.

Говорят, что в июле следующего года храм будет готов к освящению Святейшим Патриархом Алексием. Строится он на деньги благотворителей и верующих. Рядом внизу доска, где изображен проект храма. Мы поём величание Святым Царственным Мученикам и едем в Ново-Тихвинский монастырь, наше теперешнее пристанище, отдыхать.

Вечером нас позвала к себе матушка - игумения монастыря. Ей, наверное, немногим более 30 лет, хотя в волосах седина. Очень доброе лицо. По-видимому, она прекрасный организатор, всё в монастыре в порядке, и создаётся впечатление, что руководит всем кто-то опытный и знающий. Конечно, всё это не без Божьей помощи и молитв всех насельниц монастыря. Зовут её Любовь, и нам сказали, что имя её соответствует действительности.

Матушка показывает нам фотографии монастыря. Монастырь этот, как и строящийся храм в честь преподобного Иоанна Кронштадтского в Петербурге, создавался под крылышком и с благословения старца Николая с острова Залита, недавно почившего. Матушка показывает фотографии его похорон. А мы рассказываем о себе, о нашем бостонском приходе и тоже показываем небольшое количество фотографий, которые захватили с собой.

Завтра поездка в Алапаевск.

18 СЕНТЯБРЯ, СРЕДА.

Сегодня наша группа поменьше, едем все одной машиной: о.Георгий, о.Роман, дочка Анны, Яна и я. Машина BMW, новая, идёт гладко, дороги очень хорошие, движение небольшое. Из города выезжаем быстро, и вот уже справа и слева густые леса, главным образом сосновые, а затем смешанные с берёзовыми, а иногда только берёзовые. Для нас такой лес совершенно необычный. Несмотря на пасмурный день, лес весь светлый, даже в глубину белый, а верхушки уже пожелтели. Хочется в таком лесу походить, поискать грибы, но мы мчимся не останавливаясь, нам ехать около двух часов.

Подъехав к Алапаевску, останавливаемся около громадной церкви в честь Святой Троицы. Конечно, и она была закрыта в советское время, но слава Богу, не разрушена. Впервые видим нищих, но шофёр не советует им что-либо давать, говорит, это пьяницы.
Внутри восстанавливается придел в честь Алексея, Человека Божия. Снаружи под церковью крипт, куда были привезены и здесь отпеты останки преподобных мучениц Елизаветы и Варвары, и с ними убиенных членов царской семьи. Он в очень убогом состоянии, вся штукатурка ободрана, только голые кирпичи. На полу из грубых камней сложен крест. Всё здесь ещё ждёт заботливых рук, чтобы привести это всё в порядок. Проезжаем мимо одноэтажной школы, где содержались царственные узники. Огорчает, что улицы в Алапаевске всё ещё носят советские названия.

Переезжаем через мост, с правой стороны, прямо перед нами выростает красивый белый храм с синими куполами. Мы не можем проехать мимо. Храм в честь святой великомученицы Екатерины, никогда не закрывался. Молодой священник, сначала перед храмом, а затем внутри объясняет что-то целой группе женщин и подростков. Мы ставим свечи и тихонько выходим.

Ещё полчаса езды по большому плоскогорью, вид во все стороны необъятный. Справа и слева поля со скошенным сеном, где-то вдали бедные деревушки и на горизонте лес. У меня такое чувство, что страну с такими небъятными просторами никому не победить.
Съезжаем с главной дороги, и уже виден громадный кирпичный храм. Он ещё не закончен, небольшая группа монахов и трудников мешают цемент, продолжая его достраивать. К храму примыкает, как бы его продолжение, братский корпус. А вправо от храма небольшая часовня. Рядом обнесённая изящной чугунной решёткой бывшая шахта, куда были сброшены мученики, а затем в шахту были брошены гранаты. Не все были убиты, соседние крестьяне в течение нескольких дней слышали пение из шахты. А когда пришли белые, и началось расследование, выяснилось, что великая княгиня Елизавета Фёдоровна не была убита сразу, только ранена и, разорвав на полосы свой апостольник, перевязывала раны остальным.

Перед шахтой, которая теперь выглядит как большая воронка, стоит большой крест. Послушник приносит небольшой столик, и батюшки, облачившись в красные ризы, служат молебен с акафистом, а мы мы с дочкой Анны Яной поём. Нас приглашают внутрь братской части корпуса закусить. По шатким доскам вместо ступенек с опаской взбираемся на второй этаж в братскую трапезную, где нас кормят супом со свеже выпеченным хлебом, салатом и чаем с булочками. Я здесь тоже даю все наши приходские поминания и пожертвование.
Настоятель монастыря, также как и в монастыре святых Царственных мучеников, совсем молодой, лет 30. И там и здесь они нам тоже пишут поминальные записочки, чтобы в нашем скромном бостонском храме их поминали. Помоги им всем, Господи, и укрепи их в это тяжёлое для нашей страны время.

Усталые возвращаемся в монастырь. О.Георгий и шофёр тоже были в тех местах впервые и очень довольны поездкой.

Завтра подъём в 6 часов утра, едем в Верхотурье и Меркушино, поклониться мощам преподобного Симеона Верхотурского, просветителя Сибири. Оказывается, сейчас мы были на Урале, а в Сибирь попадём завтра.

19 СЕНТЯБРЯ, ЧЕТВЕРГ.

Выезжаем рано, в 7 часов утра. Едем с другим шофёром на "джипе", всё время удивляемся хорошим дорогам. Говорят нам, что они построены сравнительно недавно, также и заправочные станции, совершенно новые. Прошло два дня, и хотя погода стоит очень тёплая, леса совершенно изменились. Берёзы почти полностью стали золотыми, что очень красиво на фоне высоких елей и кедров. Слева от нас тёмные облака, и кажется вот-вот пойдёт дождь, а на их фоне золото берёз. Справа от нас из-за облаков то и дело проглядывает солнце и освещает всё косыми лучами. Леса перемежаются с полями со скошенным сеном и бедными деревушками. Едем долго, часа 3, не останавливаясь. На ходу закусываем тем, что сёстры положили нам в мешочки на дорогу.

Сегодня впечатлений так много, что мне даже трудно разобраться и всё описать.

Первая наша остановка - город Верхотурье, св.Николаевский монастырь. Сюда были перенесены мощи преп.Симеона из села Меркушина, где было их обретение.

Праведный Симеон Верхотурский жил в начале 17-го столетия, когда наша Родина переживала смутное время. Был он сыном благородных, благочестивых родителей, живших в западной России. Время тогда было очень тяжёлое. По замечанию летописца: "все хотели быть выше своего звания: рабы - господами, чернь - дворянством, дворяне - вельможами." Вокруг кишели шайки разбойников.
С раннего возраста преп.Симеон стремился к уединённой жизни, но окружающая среда была ему помехой, и он решился покинуть свою родину, все почести, богатство и знатность. Выбор его пал на Сибирскую страну, тогда ещё населённую народами, не просвещёнными Христовой верой. Также было там и много раскольников, частью сосланных, частью бежавших туда.

Св.Симеон поселился в селе Меркушино, на берегу реки Туры, недалеко от города Верхотурье, через который когда то проходил сибирский тракт. Он не имел своего жилья, а постоянно переходил из дома в дом. Занимался он шитьём шуб и этим зарабатывал на своё пропитание. Чтобы избежать платы, он уходил из дома немного раньше, чем работа его была закончена. За это он переносил оскорбления, а иногда и побои. На берегу Туры ещё теперь указывают место, где преп.Симеон любил ловить рыбу. Там на холме теперь стоит красивый крест.

Народы того края только недавно стали знакомиться с Христианством, и в жизни было ещё много языческих обычаев. Преп.Симеон беседовал с ними и учил, как нужно жить, чтобы спасти свою душу. Умер преп.Симеон очень молодым, ему было всего около 35 лет. Жители, питавшие к нему глубокое уважение и любовь, похоронили его около церкви Архангела Михаила, в которую преп.Симеон ходил молиться.

Прошло 50 лет, и память о святом уже стала ослабевать. Но вот в 1692 г. гроб праведника начал чудесным образом подниматься из земли, а сквозь крышку были видны нетленные останки праведника. Было очень много исцелений от мощей праведника, но имя его никто не мог вспомнить. Митрополиту Игнатию, который приехал, чтобы освидетельствовать присходившие чудеса, во сне было открыто, что имя праведника Симеон.

Впоследствии мощи преп.Симеона с большим торжеством были перенесены в г. Верхотурье в Св.Николаевский монастырь. Благодря многочисленным исцелениям от мощей преп.Симеона, молва об этом угоднике Божьем распространилась на всю Сибирь. Целая книга была составлена с описанием чудесной помощи Божией по молитвам преп.Симеона.

В советское время мощи были забраны у верующих и отправлены в музей. В 1998 г. торжественно возвращены при громадном стечении народа и покоятся опять в Св.Николаевском монастыре

Мы торопились, чтобы попасть хотя бы к концу литургии. Священник вышел со Святыми Дарами и небольшая группа женщин причащалась. Мужчин в храме почти не было, один, два. Справа на кресле сидит глубокий старик, схимник, две монахини помогают ему одеть пальто и уводят его. Справа в храме, на небольшом возвышении рака с мощами преп.Симеона, и монах открывает её для нас, и мы прикладываемся к главе преп.Симеона, покрытой воздухом, а затем слева в храме поклоняемся ещё местным святым: преподобным Орефе и Илии.

Монах даёт нам записочку с поминаниями, а мы даём ему тоже пачку наших бостонских поминаний и оставляем пожеортвования. Это мужской монастырь. Но сколько в нём монахов я не спросила. В церковь приходит группа детей-подростков с учительницей. Одной девочке в брюках монахиня даёт юбку, у всех девочек на головах платочки.

Рядом второй храм Крестовоздвиженский, но внутри его всё ещё голо и не устроено. Вдали виднеется ещё церковь, и мы решаем заехать ещё и туда. Это женский Покровский монастырь. Там чудотворная икона Божией Матери Умиление. Чувсвуется, что монастырь ещё очень бедный, но вокруг много цветов, главным образом астры. Это везде, во всех монастырях, несморя на конец сентября.
В храме чудотворная икона Божией Матери Умиление вся увешена цепочками с крестиками, кольцами, серёжками. Она очень чтима местным населением.

Выйдя из храма, я встретилась на дорожке с пожилой монахиней, догадываюсь, что это игумения, а она, узнав откуда мы, не отпускает нас и ведёт в трапезную пить чай и расспрашивает о нашей жизни в Америке. Зовут её матушка София. Мы с нею тоже обмениваемся поминаниями. Прощаясь с нами, она обнимает и целует нас с такой теплотой и любовью, что кажется мы знаем друг друга давно. Нам сказали, что в этом монастыре главным образом пожилые монахини.

Ещё неподалёку заходим в храм, где две недавно обновившиеся иконы. Одна Казанской Божией Матери, другая - Воскресение Спасителя.

Ещё около получаса езды и мы въезжаем в село Меркушино, где подвизался праведный Симеон, и когда-то был обретён его гроб. Посреди села громада нового стороящегося храма в честь Архангела Михаила. Старый был варварски взорван в советское время и до недавнего времени на этом месте лежала груда развалин. Немного дальше уже восстановленный другой "белый храм над рекой" в честь преп.Симеона Верхотурского. Когда-то они были соединены красивой галереей, которая тоже восстанавливается. На храме Архистратига Михаила работают люди очень высоко, около ещё не поставленного купола. Каменщики выписаны из Грузии.

Мы заходим внутрь. Стены ещё не заштукатурены, но можно представить себе красоту храма в его законченном виде. Купол где-то на недосягаемой высоте. Белый же храм над рекой в честь преп. Симеона уже окончен. Необыкновенно праздничный красного цвета иконостас весь в золоте, а внизу под алтарём место, где когда-то были обретены мощи преподобного. Гроб сам вышел наружу, а на месте этом забил источник. Монахиня в маленьких кружечках выносит нам попить водички. Этим летом везде была засуха, и ручьи и источники иссякли. Поём величание преп. Симеону. Затем идем в один из соседних домиков. Когда копали яму для фундамента большого храма, обнаружили гроб, а в нём сохранившиеся мощи священника - новомученика, с отверстием от пули в голове. Стали узнавать у местных жителей и в округе. Оказалось, что в советское время здесь был расстрелян молодой священник, о. Константин. Мощи одели в новые священнические одежды, и сейчас они лежат в этом домике в гробу. Церковние власти ведут о них расследование.

Вечером ужинаем у двух молодых батюшек, которые обслуживают соседние приходы и наблюдают за постройкой храма. У одного 5, у другого 4 деток. Живут они рядом в отремонтированном деревенском доме с красивыми наличниками, разделённом на две половины. Всем четырём батюшкам было приятно общаться в такой дружеской неофициальной атмосфере за обеденным столом. Матушка Анна тоже рассказывает мне об их далеко не лёгкой жизни.

20 СЕНТЯБРЯ, ПЯТНИЦА.

Утром, после завтрака в монастыре (скит Ново-Тихвинского монастыря в Екатеринбурге), который расположен в большом, очень благоустроенном здании бывшей гостинницы, выстроенном ещё до революции, но теперь приведенном в порядок. Идём в церковь, и батюшки служат молебен св.преп.Симеону Верхотурскому, а мы с Анной поём. Худенький мальчик лет 14 приносит в церковь облачения, он один из прислужников. Зовут его Иоанн Грозный. Как уж это получилось, не знаю. Но о нём была даже небольшая заметка в местной газете. Он очень верующий, надеется быть монахом.

Вообще мы с грустью узнаём, что когда то Меркушино было большим селом, сейчас же там только 75 человек жителей. Вообще, русские деревни вымирают. Мужчины пьют и пропивают и то малое, что удаётся заработать. Дети часто болеют, питаются главным образом чаем с хлебом.

Едем ещё на серный источник, а недалеко от него, в красивом месте, среди скал водопад. Но в этом году засуха и воды мало. А во время половодья здесь стоит шум от воды.

Ещё останавиваемся в очень красивом месте на горке над рекой, где стоит ажурный крест. По преданию в этом месте преп. Симеон ловил рыбу и любил это красивое место над рекой. О.Георгий говорит, что никогда раньше не видел реку такой мелкой, как сейчас. Во время страшных гонений на духовенство в 1918 году в реке Туре был потоплен епископ Гермоген и другие священнослужители. Им привязали камни и они были сброшены с корабля в реку.

Только к часам 7 вечера наконец приезжаем в Екатеринбург. За эти два дня, хотя ещё необычно тепло, берёзы совсем пожелтели и вокруг жёлтое золото на фоне высоких елей. Очень красиво.

Быстро выпив чай, идём в храм. Сегодня канун Рождества Пресвятой Богородицы. Храм весь полон монахинь. Электричества нет, только большая люстра посредине с красными лампадками. Вдоль стен храма деревянные греческие стасидии для сидения. Много читается, поёт небольшой хор, поют старинным знаменным распевом с иссоном. Часов в 11 мы с батюшкой наконец идём отдыхать, очень устали.

Источник:   http://forum.orthodox-europe.eu/index.php?topic=143.0

Места:
Часовня Святой Ксении Блаженной в г. Санкт-Петербург
Часовня Преподобного Серафима Вырицкого в пос. Вырица
Валаамский монастырь
Соловецкий монастырь
Голгофо-Распятский скит на о. Анзер
Свято-Троицкий скит на о. Анзер
Воскресенский Новодевичий монастырь
Коневский Рождество-Богородичный монастырь
Ново-Тихвинский монастырь в г. Екатеринбург
Мужской монастырь в честь Св. Царственных Страстотерпцев на Ганиной Яме
Мужской монастырь во имя Новомучеников Российских в г. Алапаевск
Верхотурский Николаевский монастырь
Покровский женский монастырь в г. Верхотурье
Камень праведного Симеона на р. Тура
Собор Михаила Архангела в с. Меркушино

Если отзыв Вам понравился и Вы хотите тоже посетить эти святыни, то приглашаем ознакомиться с соответствующими паломническими турами.